Воспоминания пилота вертолета: “Ходжалы стоял у армян как кость в горле…”

В ночь с 25-го на 26-е февраля 1992 года армянские вооруженные формирования при поддержке тяжелой техники и личного состава 366-го мотострелкового полка бывшего СССР, дислоцированного в городе Ханкенди, захватили азербайджанский город Ходжалы.

Оставшиеся в живых после штурма жители города около 2500 человек вынуждены были покинуть родные дома с единственной надеждой пробиться в направлении города Агдам. Однако не всем удалось спастись. Армянские бандформирования с особой жестокостью учинили расправу над беззащитными ходжалинцами. Беглецы, пробиравшиеся по «свободному коридору» на территории, примыкающей к Агдамскому району Азербайджана, были встречены плотным огнем. Оставшиеся в живых рассеялись кто куда.

В результате ходжалинской трагедии было убито 613 человек. Уже на следующий день всему миру были продемонстрированы кадры, снятые на месте трагедии азербайджанским тележурналистом Чингизом Мустафаевым.

Обнаруженные на месте видеосъемки тела принадлежали тем, кто сумел вырваться из Ходжалы и бежал в сторону Агдама, но был настигнут армянскими боевиками в нескольких километрах от этого города. На кадрах, снятых Чингизом Мустафаевым с вертолёта, видны беспорядочно разбросанные повсюду тела расстрелянных ходжалинцев. На месте трагедии он снимал отдельные тела — в основном детей, женщин и стариков, а затем процесс подготовки к отправке трупов вертолетом в Агдам.

Журналисту Бахраму Батыеву удалось разыскать майора Леонида Кравеца, командира того самого вертолета, с борта которого была сделана видеосъемка территории, где разыгралась трагедия…

Воспоминания Леонида Кравеца:

Из Гянджи в Карабах мы летали практически каждый день. Насколько я помню, трагедия произошла до вывода 366го полка из Ханкенди. В день по 5-7 раз мы пролетали над Ходжалы. Этот район я прекрасно знал. Нам звонили из Баку и предупреждали о том, что армяне готовят захват города Ходжалы, и нас просили помочь в эвакуации женщин, детей и стариков. За три дня нам удалось вывезти из Ходжалы в Агдам примерно 1000 мирных жителей.

Ходжалы стоял у армян как кость в горле. Попытки захвата города предпринимались постоянно, но он был достаточно хорошо укреплен. Мы завозили в город вооружение и народное ополчение. Несмотря на то, что мы вывезли из Ходжалы много мирных жителей, тем не менее там оставалось еще очень много женщин, детей и стариков. Город был достаточно большим по меркам области.

Утром 26 февраля 1992 года, когда мы возвращались откуда-то из-под Ханкенди, второй пилот крикнул мне: «Смотрите, сколько внизу разбросано тряпок!». Я посмотрел вниз и заметил, что все поле было разноцветным. Мы пошли на снижение и вдруг поняли, что это трупы. Убитых было никак не меньше 300-400 человек, может быть, даже больше. По полю ходили боевики и добивали раненых. Когда они нас увидели, то открыли по вертолету огонь. Но нам удалось уйти.

Мы были в шоке! Такого я еще никогда в жизни не видел, а видал я многое. Это было массовое убийство мирного населения. Более чудовищной акции я в жизни не видел. Я сразу же доложил об увиденном своему командованию, а уже оно передало сообщение в Баку.

В тот же вечер прилетел представитель президента Азербайджана и попросил нас отвезти его и группу журналистов на место массового убийства мирных жителей. Командование дало «добро», и мы полетели в Агдам, где на борт была взята съемочная группа Чингиза Мустафаева и еще несколько иностранных корреспондентов. На борт были взяты также несколько милиционеров из Ходжалы. Мы не смогли сразу сесть на том поле, нас сразу же начали обстреливать, хотя на борту вертолета был изображен красный крест.

Я сказал, что высажу всех на поле, а сам поднимусь выше, так как если я сяду, то меня сразу же собьют из гранатомета. Мы договорились, что я покружусь над территорией 5-7 минут и снова сяду, чтобы забрать прилетевших со мной. Я поднялся на определенную высоту и вдруг заметил, что в нашу сторону из Ходжалы мчатся несколько машин. Я тут же сел на поле и начал торопить, чтобы побыстрее улететь.

Чингизу Мустафаеву и прилетевшим с ним людям удалось погрузить в вертолет несколько трупов детей. С нами был один капитан милиции, которого мы взяли на борт в Агдаме, он нашел в поле труп своего трех или четырехлетнего ребенка. Труп был страшно обезображен, в него всадили полную обойму. Капитан передал труп ребенка на борт, а у самого уже сил не было подняться. С трудом удалось втащить его в уже взлетавший вертолет. Пока мы летели в Агдам, этот мужчина прижимал труп ребенка к груди и плакал.

Когда мы подлетели к городу, стало понятно, что убитый горем отец потерял рассудок. Он даже не мог выйти из вертолета после посадки в Агдаме.

Вы представляете, что происходит, когда пуля попадает в голову ребенка? Она сносит часть головы. У ребенка того милиционера вообще практически ничего не осталось от головы. Я сам видел десятки пуль в трупах детей, которые мы перевозили. Люди попали под шквальный огонь.

Армяне атаковали Ходжалы с трех сторон, а одну сторону оставили якобы для выхода мирного населения. Но на этой стороне они расставили пулеметные точки, с которых расстреливались шедшие со стороны города жители. Люди попали в ловушку, и шансов на спасение у них не было. Это была чудовищная массовая бойня, четко спланированная акция. Ведь все происходило ночью. Ходжалинцев там ждали. Люди шли из города группами, а трупы были рассеяны на два-три километра по склону горы. Было четко определено направление движения людей, которых встретили шквальным огнем…

Через два или три дня Чингиз Мустафаев показал кадры ходжалинской трагедии по телевидению, и среди азербайджанского населения Нагорного Карабаха началась паника. После этой трагедии и эвакуация мирного населения стала проходить более интенсивно. Люди боялись, что с ними произойдет то же самое…