Воспоминания об азербайджанском гостеприимстве

В 1985 году отец оправился в Баку в очередную командировку, и на этот раз я поехала вместе с ним. В один из дней молодой азербайджанский ученый, назовем его Рустам, пригласил нас к себе домой на ужин…

Утром папа возвестил, что обедать мы сегодня не будем. «Понимаешь, – сказал он, – азербайджанцы невероятно гостеприимны, они наготовят горы еды и очень опечалятся, если мы не сможем попробовать все блюда! Мы должны прийти на этот ужин с хорошим аппетитом, чтобы их не разочаровать».

И мы отправились гулять по Баку, стоически отворачиваясь от многочисленных соблазнительных заведений, в которых можно было подкрепиться. Ближе к вечеру город наполнился запахом свежего хлеба, почти каждый прохожий нес ароматную лепешку. «Ну давай хоть хлебушка пожуем с чайком, у меня уже голова кружится», – стонала я, но папа был неумолим.

Вечером Рустам повез нас к себе. В обычной современной квартире – никакой экзотики – нас ждали родственники и друзья хозяина, исключительно одни мужчины. Дверь в кухню была плотно закрыта. Никаких следов накрытого к обильному ужину стола не просматривалось, однако сам стол имелся и, рассевшись вокруг него, родственники Рустама принялись развлекать нас содержательной беседой.

Наконец, произошло какое-то движение, на столе появились армуды – специальные стаканчики с «талией» для чаепития – и… две или три вазочки с домашним печеньем. И все! Я искоса посмотрела на папу. От удивления он на время потерял нить интеллектуального разговора, но быстро справился с собой и мы, под благосклонными взглядами собеседников, бодро принялись за чай с печеньем.

В отличие от азербайджанцев, которые неторопливо попивали чай, не удостаивая печенье вниманием, мы основательно подкрепились.

«Наверное, папа что-то перепутал, – думала я, жуя третий кусок пахлавы, – нас пригласили вовсе не на ужин, а на чай!»

Однако вдруг снова началось движение: армуды и сладости исчезли, и стол начали накрывать «по-серьезному». Появились столовые приборы, бокалы, рюмки, бутылки с вином и… из кухни поплыли закуски. И какие! Все чудеса азербайджанской кухни были выставлены перед нашими тоскующими взорами. Ну зачем, зачем мы наелись печенья! Все произошло именно по тому сценарию, которого стремился избежать папа.

За закусками последовали великолепные горячие блюда, назвать которые я не могу – все слилось на этом параде чревоугодия, когда мы под умоляющими взглядами хозяев через силу пробовали очередной восточный шедевр и воздавали ему заслуженные похвалы.

«Я хочу поблагодарить хозяйку дома за этот восхитительный пир!» – провозгласил папа, и Рустам извлек из кухни жену – одетую по-домашнему, в фартуке, раскрасневшуюся от жара плиты и смущения. За ее спиной выглядывали из кухонных дверей улыбающиеся помощницы: как они все помещались на этой малогабаритной кухоньке – загадка.

Под конец застолья я спросила: «У вас всегда начинают прием гостей с чая и сладостей? В России чай подают в конце…» – «Да! – радостно объяснили азербайджанцы. – У нас гостям, которые устали с дороги, сначала предлагают чай. Чай всегда кстати – и в жару, и в холод. А пока гости подкрепляются сладостями и восстанавливают силы, хозяева спокойно готовят угощение. Ведь гость может прийти в ваш дом неожиданно!»

«Это очень мудрый обычай!», – со вздохом сказал папа.

«Если бы еще о нем заранее знать», – тоскливо подумала я.

Часть вторая. Москва.

Продолжение эта история получила через несколько месяцев. Как-то отец позвонил с работы: «Рустам проездом в Москве! Сможем мы пригласить его сегодня домой? Найдется чем угостить?» – «Конечно, приглашай, что-нибудь придумаем», – ответила мама, наслышанная о знаменитом ужине.

И мы с ней принялись «скрести по сусекам». Как во всяком московском доме середины 80-х, у нас, конечно, был запас дефицитных продуктов, кое-что я прикупила в окрестных магазинах, так что с закусками и сладким столом все сложилось неплохо, но вот горячее… Приличного мяса купить не удалось. Дома имелась только рыба (я знала, что Рустам ее не любит) и… мороженая курица из продуктового «заказа».

«Я могу поливать ее кипятком и разморозить, но все равно не успею приготовить к семи вечера! Что делать?» – всплеснула руками мама. «Подавать чай! У азербайджанцев же так принято…» – невозмутимо ответила я.

Итак, мама закрылась в кухне, поставила на плиту кастрюли и чайники и принялась размораживать курицу, безостановочно поливая ее кипятком, а я достала привезенные из Азербайджана армуды, подала печенье и конфеты, заварила чай и пригласила папу с Рустамом к столу. Оставив их беседовать, я кинулась помогать маме с салатами и прочими закусками.

Это было непросто – в кухне за облаками пара с трудом можно было что-то разглядеть. Но дела, тем не менее, шли успешно – полуразмороженная курица отправилась, наконец, в духовку, закуски – на стол, а мама приходила в себя возле раскрытого кухонного окна.

Когда гость пожелал поблагодарить хозяйку за отменный ужин, она выглядела ничуть не лучше, чем жена Рустама, когда ее вытащили с кухни. «Как приятно, что вы приняли меня по нашим обычаям – сначала подали чай, как это делают в Азербайджане», – сказал растроганный Рустам.

«Это очень мудрый обычай!» – с энтузиазмом воскликнула мама.

«Если о нем заранее знать», – про себя добавила я