Тамара Листенгартен – выдающийся азербайджанский врач

Баку был знаменит своими врачами и врачебными династиями. О многих в народе до сих пор идет добрая слава, хотя их самих уже много лет нет на свете. Одним из таких врачей была Тамара Листенгартен (1904-2005).

Две трети своей жизни Тамара Ананьевна лечила детей, а прожила она почти 101 год. Трудно сосчитать всех ее пациентов. Тем более не сосчитать ее пациентов во втором поколении. Через добрые руки врачей этой семьи прошли, как минимум, четыре поколения бакинцев. Поэтому будет справедливо вспомнить обо всей семье.

На рубеже веков в Баку приехал Ананий Клупт. Он родился в 1870 г. Ровесник Володи Ульянова (Ленина), он одновременно с ним поступил в Казанский университет. Однако на этом сходство кончается. Достаточно сказать, что пока будущий вождь пролетариата мечтал об эфемерном счастье для всего человечества, будущий врач участвовал в борьбе с конкретной эпидемией холеры.

Прежде чем попасть в Баку, Клупт успел поработать земским врачом в Калмыкии и пройти годичную стажировку в Германии. Именно Баку суждено было стать местом его славы – в том смысле, какой она может быть у практикующего врача-педиатра: с очередями пациентов, передачей его адреса из уст в уста и узнаванием аптекарями его рецептов с первых строчек.

Если не считать работы консультантом в больнице Каспара, он работал в домашнем кабинете, но уж этот пост не оставлял ни на один день в течение почти полувека вплоть до своей смерти в 1943 г. Прием шел утром и вечером, а в промежутке Клупт посещал больных. Пешком – он не признавал фаэтоны.

Квартира доктора располагалась на Молоканской (Хагани) и окнами выходила на кинотеатр «Микадо» (позднее Театр русской драмы). На лавочках Молоканского сада дожидались приема родители с детьми, которых не могла вместить прихожая квартиры.

В 1904 г. у Клупта родилась дочь Тамара. Она окончила гимназию и поступила в университет. Естественно, Клупт хотел, чтобы дочь продолжила его дело, но все ее подруги поступали на естественный факультет, и она решила «не отрываться от коллектива».

Когда 2 ноября 1922 г. в семье Клуптов отмечали 18-летие дочери, на торжество был приглашен друг семьи доктор Крынский, как бы случайно захвативший с собой племянника. Так встретились Тамара Клупт и Арон Листенгартен. И даже то, что она вскоре перевелась в Петроградский университет, им не помешало: Арон последовал за Тамарой и проработал в Петрограде до окончания ее учебы.

Арон родился в 1896 г. в Баку, окончил медицинский факультет Цюрихского университета. Это был последний «русский набор»: война с Германией отрезала Россию от Швейцарии. По окончании университета вопроса, а возвращаться ли домой, для братьев Листенгартенов (а там же учился и его старший брат Абрам, впоследствии известный бакинский кожно-венеролог) не стоял – в отличие от других выпускников. Арон вернулся домой и тут же был мобилизован в Красную Армию в качестве полкового врача.

Когда чета Листенгартенов вернулась в Баку, Тамара стала работать научным сотрудником в Институте микробиологии и гигиены. Но быстро поняла, что не в этом ее призвание. Но как поменять специальность? То были годы, когда и просто поступить в ВУЗ было непросто, если ты не блистал пролетарским происхождением. А тут она хотела получить второе образование.

Однако характером девушка обделена не была. Под ее напором отец (впрочем, в глубине души довольный ее решением), никогда никого ни о чем не просивший, отправился на прием к самому Нариманову. Всемогущий глава Закавказской Федерации пошел навстречу уважаемому доктору.

Пока Тамара постигала медицину, ее муж заведовал детским отделением бакинской Железнодорожной больницы. На этом посту он был до самой смерти, за исключением 1941-1946 гг., когда он служил старшим врачом полка противовоздушной обороны.

Практическая работа не мешала научной: Арон защитил кандидатскую. Его заслуги были отмечены несколькими медалями и орденом Ленина. Еще до войны он стал помогать тестю: взял на себя вечерний прием. Интересно, что в первые годы его даже называли «молодым Клуптом». Но вскоре имя доктора Листенгартена стало известно само по себе.

Рассказывая об Ароне, нельзя не упомянуть еще об одном его качестве: он был очень способным к языкам. Его учитель латыни в гимназии говорил, что второго такого ученика у него не было и не будет. О свободном владении немецким и говорить не приходится, но в этом он не отличался от остальных студентов из России.

Но вот он в Баку. Первая задача, которую он поставил пред собой: выучить азербайджанский. Все это происходило в годы, когда любой образованный человек владел русским, а «татарский» считался языком простонародья. Однако Листенгартен настолько овладел им, что впоследствии читал лекции по-азербайджански. А если к нему на прием приносили пациента с азербайджанской фамилией, он попросту отказывался говорить с родителями по-русски, как бы хорошо те ни владели этим языком.

В 1931 г. Тамара получила диплом врача. Однако ее медицинская практика началась задолго до этого: отец потребовал, чтобы она ежедневно присутствовала у него на приеме. Таким образом, к девяти учебным месяцам прибавились двенадцать практических. Это было школой не менее важной, чем вузовские занятия.

Тамара работала в различных детских учреждениях, в т.ч. больнице им. Джапаридзе в Сабунчах. В 1945 г. она становится ассистентом Азербайджанского института усовершенствования врачей, а в 1963-1969 гг. возглавляет там кафедру педиатрии. Многие детские врачи Азербайджана по праву называют ее своим учителем.

В 1958 г. она защитила кандидатскую. В тот год скончался ее муж, но в этой семье не было принято позволять личным трагедиям вмешиваться в лечебную или научную работу.

Последним местом работы Тамары Ананьевны был Институт охраны материнства и детства. Впрочем, много лет после выхода на пенсию она вела еженедельный прием в Республиканской хозрасчетной поликлинике.

Не оставляли ее больные и дома. В любое время дня и ночи на пороге могла появиться плачущая мать больного ребенка. Не только бакинцы были среди них: часто к дому на углу Гоголя и Низами привозили детей из районов, где трудно выговариваемое имя доктора было так же хорошо известно, как и в столице.