Невероятная история любви с нацистом

Говорят, любви все возрасты покорны. Не только возрасты, как показывает история, но и национальности, и религиозная принадлежность, и политические режимы. Короче, все, что есть на Земле, покорно любви: любые идеи, которые вбивают в голову даже с малолетства, ничто по сравнению с любовью.

Он был арийцем, офицером СС (точнее, СС-штурмманном, это звание равнялось ефрейтору в Вермахте), она – узницей Освенцима, еврейкой по национальности. Влюбиться в еврейку в Освенциме для него, офицера СС, было безумием. Как и для нее было безумием ответить взаимностью своему потенциальному убийце.

И все-таки в аду, где люди погибали сотнями тысяч, где ненависть била через край с обеих сторон, нашлось место для настоящей любви. Он, нацист, спас ее в лагере смерти, она, пережившая Холокост, позже спасла его на суде.

Австриец Франц Вунш родился в 1922 году в крошечном немецком городке Дрезденхофен неподалеку от чешской границы, а еврейка Хелена Цитронова – в 1920 году на территории сегодняшней Словакии. Почти соседи в детстве, во второй половине 30-х годов они оказались по разным сторонам разломленного фашизмом мира. Еще до своего восемнадцатилетия Франц Вунш вступил в ряды СС и с началом войны отправился на Восточный фронт. Он вполне осознавал, что делал, считал, что нацизм – единственно возможный путь развития человечества.

Получив серьезную травму колена, парень уже не мог воевать на фронтах в действующей армии, но мог быть полезен Гитлеру на другом поприще – в уничтожении евреев. Его направили служить в Освенцим. (“Освенцим” – польское название комплекса концентрационных лагерей Аушвиц. Название произошло от польского города Освенцим, рядом с которым располагался комплекс.)

Как и чем жила Хелена Цитронова до войны и в первые военные годы – к сожалению, неизвестно, но ключевая глава ее жизни началась 20 марта 1942 года, когда девушку вместе с тысячами других евреев сгрузили у ворот Аушвиц-Биркенау.

На следующий день, 21 марта, офицеру СС Францу Вуншу исполнялось двадцать лет. Коллеги по службе в Освенциме подготовили для него особенное поздравление – лирическую песню “Мое сердце тоскует [по твоей любви]”, ее в Германии в свое время с успехом исполняла любимица Гитлера и женщина-вамп Пола Негри. Вызвать звезду на праздник было, конечно же, невозможно, так что в роли исполнительницы выступила новая заключенная Освенцима Хелена Цитронова. Она была одной из немногих узниц, знавших хоть какую-то песню на немецком.

Девушке было до тошноты противно развлекать нацистов-убийц, но сестры по несчастью больно пнули ее в бок – мол, хватит дурить, это шанс выжить. Подчинившись, ладная брюнеточка с ямочками на щеках вышла к имениннику и начала петь, не смея смахнуть горячие слезы со щек. “Пожалуйста, – обратился к ней Вунш до странного мягко, – спой еще”. И она спела.

Хелена обращала на себя внимание – она была яркой девушкой с очаровательной улыбкой. Такую красавицу было жалко отправлять в рабочие бараки, и по прибытии ее определили в “Канаду”. Почему в “Канада”, откуда такое название? Дело в том, что в период развала империи многие поляки эмигрировали в Северную Америку и отправляли оттуда родным дорогие подарки – “из Канады”, мифически богатой страны.

В Освенциме же “Канадой” называлось место, где около полутора тысяч заключенных днем и ночью пересматривали и сортировали пожитки, с которыми поступали новые смертники.

Помимо одежды, в этих вещах были деньги, столовое серебро и драгоценности, поэтому эсэсовцы и дали такое ироничное название особому отсеку Аушвица. С одежды спарывали полотняные желтые звезды, которые были обязаны носить все евреи, метки с указанием имен владельцев и прочие персональные приметы, чистили, утюжили, укладывали в ящики и отправляли в Германию – и уже там богатства распределялись между представителями титульной нации.

Обитатели “Канады”, преимущественно женщины, находились в привилегированном положении. Параллельно с работой на сортировке конфискованных чемоданов “канадки” прислуживали в быту немецкому командованию, поэтому всегда должны были выглядеть опрятно и привлекательно. Их почти не били, разве что в качестве наказания за сокрытие какой-то вещи из сортировки, сносно кормили и разрешали оставлять длинные волосы.

Хелена попала в “Канаду”, но и здесь каждый час все равно мог стать последним. Да и радости эта не тяжелая, в общем-то, работа доставить никак не могла, если учесть, что все “канадки” чувствовали себя здесь чуть ли мародерами, разбирающими чужие вещи, вещи людей, которые уже уничтожены или будут уничтожены завтра.

На следующий день после дня рождения Франц Вунш зашел в барак, где женщины продолжали без устали сортировать бесконечные чемоданы и тюки. Среди заключенных он быстро нашел Хелену. “Он бросил мне тогда записку. Я сразу же ее уничтожила, но увидела в ней слово “влюбился”. “Я в тебя влюбился”, – вот что было там написано”, – спустя много лет призналась Хелена в документальном фильме ВВС “Аушвиц: нацисты и окончательное решение”.

“Я думала, что лучше умереть, чем вступить в связь с эсэсовцем. Еще очень долгое время кроме ненависти я к нему ничего не испытывала. Даже смотреть на него не могла”, – вспоминала Хелена. Тем временем Франц, игнорируя ее тщательно скрываемую, но все равно ощутимую неприязнь, упорно продолжал за ней ухаживать.

Он отправлял ей печенье, защищал от придирок других надсмотрщиков и, что главное, берег от перехода в другой лагерь внутри Аушвица. Он был ее броней от смерти, а она, скорее всего, – его попыткой скрыться от адской реальности: каким бы идейным не был этот молодой парень, но когда ты каждый день видишь, как уничтожаются сотни безоружных людей, в основном, женщин, детей и стариков, это не может не оставить последствий в душе. Если ты, конечно, не бездушный робот. Франц бездушным не был.

Любовь изменила Вунша – принципиальный евреененавистник, юдофоб, антисемит – называйте как хотите, он стал смотреть на своих жертв другими глазами. И однажды помог спасти жизнь сестре Хелены.

Это случилось так: в Освенцим прибыл новый вагон с заключенными, в котором оказалась сестра Хелены – Розинка вместе со своими детьми. Хелена понимала, что и Розинке, и ее детям – верная дорога в газовую камеру. “Канада” соседствовала с печами – девушки, здесь работающие, каждый день видели все новые и новые партии обреченных и вдыхали удушающий запах горелой плоти.

Когда Хелена без всякой надежды на помощь выпалила Францу, что сестра с малышами теперь тоже тут, он побелел и потребовал сообщить ее точное имя. Она сообщила. Нельзя было терять ни минуты: он понял, что эти трое уже в списке на уничтожение.

Вунш спас сестру буквально в последние минуты перед отправкой в “душ” – так называли газовые камеры и печи, убедив начальство крематория, что она рабочая из его группы. Но племянников было не спасти. “Детям тут жить нельзя”, – коротко сказал он Хелене.

В тот день Хелена посмотрела на него другими глазами – она поняла, что испытывает к нему что-то еще, кроме ненависти. “То, что он сделал, много значило. Были моменты, когда я забывала, что я еврейка, а он нет, и, честно говоря, в конце я его полюбила. Он не раз рисковал ради меня жизнью”, – вспоминала она.

Через некоторое время Хелена ответила на чувства парня – просто не могла не ответить. Она тоже влюбилась – несмотря на угрызения совести. Любовные отношения арийцу Францу и “жидовке” Хелене приходилось тщательно скрывать, цена провала равнялась жизни.

Летом 1944 года Франца Вунша поймали на сокрытии какой-то мелочи общей стоимостью 30 рейхсмарок и продержали в одиночной камере пять недель. По счастливой случайности Хелена сумела продержаться в “Канаде” весь этот месяц с лишним. Быстрые взгляды, оставленные в укромных местах записки, стремительные встречи – в течение трех лет пара умудрялась охранять свои пылкие чувства от глаз посторонних. Но за пределами лагеря у их отношений не было никаких шансов…

В январе 1945 года из-за наступления Красной армии 60 тысяч оставшихся в живых заключенных Освенцима погнали маршем смерти в Водзислав-Сленски для отправки в другие концлагеря. Оградить Хелену от этого испытания Франц Вунш уже не мог. Он дал по паре кожаных ботинок своей любимой и ее сестре – в надежде, что прочная обувь хоть как-то поможет пережить поход. Кроме того, Франц успел сунуть Хелене адрес своей мамы в Вене, которая могла их приютить.

Судьбе было угодно сделать так, что девушки выжили в том нечеловеческом испытании, но в Вену не поехали. Вместе они пробрались в Чехословакию. Когда их по пути домой очередной раз прижал к стенке оголодавший по женской любви солдат, Хелена и Розинка показали свои номера на руке – и насильник не стал добавлять горя прошедшим через лагерный ад.

Франц Вунш после войны работал в торговле, Хелена уехала в Израиль. Они встретились только раз – в 1972 году, когда Вунш вместе со своим сослуживцем Отто Графом предстал перед судом по обвинению в массовом истреблении евреев. Свидетели обвинения говорили, что он был дико жесток к заключенным вне зависимости от их пола, убивал членов Зондеркоманды, а также иногда сортировал новоприбывших, решая, кому идти в барак, а кому “в душ”.

Согласно обвинению, он также, как минимум, единожды пускал смертельный “Циклон Б” в камеры. В его защиту вместе с сестрой выступила Хелена, которая впервые за все это время публично рассказала, как Франц их спас.

“Желание изменило мое жестокое поведение. Я влюбился в Хелену Цитронову, и это изменило меня. Я стал другим человеком благодаря ее влиянию”, – признался Франц Вунш на скамье подсудимых.

Судья на процессе, тем не менее, посчитал, что “доказательств вины более чем достаточно”. Однако от наказания двух эсэсовцев освободили – по австрийским законам истек срок давности уголовного преследования военных преступников. Возможно, именно искренние признания возлюбленной не дали обвинителям искать другие способы “закрыть” Франца в тюрьме навсегда или требовать для него казни.

Итак, Франца Вунша отпустили, но с Хеленой они больше так и не увиделись. А если и встретились в одном из венских кафе, то не рассказывали об этом никому – что-что, а хранить тайны они умели.

В 2003 году сохранившая редкую красоту Хелена Цитронова в программе для одного израильского канала признавалась: “Я ни минуты не забыла. Я помню все… Я чуть отличалась от других, и эту историю все знали. На мне было пятно, он был эсэсовцем. Но, по сути, моя жизнь была спасена благодаря ему. Я не выбирала все это, просто так вышло. Эти отношения оказались возможны только в таком месте – на другой планете”.

Через два года после этого интервью Хелена умерла, Франц последовал за ней через четыре года. В 2014 году в Британии вышла книга “Шепчущие березы. История любви и отваги в Освенциме” – о чувствах, которые вспыхнули между эсэсовцем и заключенной из “Канады”. Ее автор Пол Ричард Салли утверждал, что персонажи и события в книге вымышлены. Но нет никаких сомнений, что сюжет этого романа был навеян историей Франца и Хелены, историей их странной любви с привкусом боли, страха и трагедии миллионов.