Лиза Фонссагривс: первая мировая супермодель

Это рассказ о выдающейся личности в мире моды Лизе Бриджитте Бернстон, в замужестве Фонссагривс, которая была живой легендой, очень талантливым человеком и необыкновенно красивой женщиной. И совершенно уникальной фотомоделью. Дело в том, что моду формируют не только эпоха, эталоны красоты, общественный строй, климатические изменения, не только модельеры, улица, но и в ХХ-XXI веках манекенщицы и фотомодели. Именно они рождают некий образ, которому хочется подражать.

Не будь в наше время моделей, новые веяния от великих кутюрье просто не смогли бы дойти до широких масс.

Лиза Фонссаргривс – женщина выдающаяся, не похожая ни на кого, очень талантливая и первая в мире, получившая “титул” супермодели. Эту приставку – “супер” – перед словом “модель” никто никогда не употреблял, пока не появилась Лиза Фонссаргривс. Уже только за одно это мир должен быть ей благодарен. Кроме этого, лучшие годы Лизы прошли именно в 30-е, 40-е и 50-е годы, т.е. в тот период, который как никакой другой повлиял на моду ХХ и ХХI века.

К сожалению, сейчас Лиза Фонссаргривс практически не известна широкой публике, фотографы и модельеры о ней подзабыли. Ее образ поможет понять стиль той эпохи как в области моды, так и в области фотоискусства.

Лиза Фонссаргривс прожила довольно долгую жизнь – она родилась в 1911 году, а умерла в 1992-м. Но самое интересное, что и как модели ее век был очень длинным – больше двадцати лет, что совершенно не свойственно современным скороспелым “моделькам”, совершенно безликим, которыми заполнены все журналы и которые появляются и исчезают в мгновение ока. Лиза Фонссаргривс продолжала сниматься, даже когда ей перевалило за пятьдесят. Точнее, ее жаждали снимать – и снимали. Американские журналы называли Лизу “малышкой на миллиард”, “прекрасной небожительницей”, “невероятной Лизой” и еще кучей других эпитетов.

Попасть на обложку журнала в 30-50-е годы ХХ века было очень трудно, это расценивалось как мировое – без преувеличения – признание и котировалось невероятно высоко. На обложках красовались суперзвезды кинематографа и эстрады, политические деятели, звезды мирового спорта. Но настоящие звезды, не сиюминутные красотки. Чего стоит тот факт, что Лиза Фонссаргривс буквально не сходила с обложки самого популярного модного журнала “Vogue”, а общее количество ее фотосессий для этого журнала перевалило за двести! Такого количества фотосессий не было ни у кого.

Именно Лиза снята на ту знаменитую обложку, где название журнала составлено из женских фигурок. “Vogue” очень чутко чувствовал, на кого нужно делать ставку, впоследствии “Vogue” даже стали называть “кузницей супермоделей”. Можно смело сказать и больше: своей бешеной популярностью этот журнал обязан именно Лизе Фонссаргривс. Печатали ее фотографии и в “Harper’s Bazaar” – еще одном очень популярном модном журнале, в “Time”, в “Vanity Fair”, “Town & Country”, “Life” и многих других. С ней работали самые известные фотографы своего времени: Георг Хорст, Эрвин Блуменфельд, Хойнинген-Хьюен, Мэн Рэй, Жан Мораль, Платт Лайнс, Ричард Эйведон, Ирвин Пенн…

Родилась Лиза Бернстон в Швеции, в маленьком городке Веста-Геталанд 17 мая 1911 года в обычной семье портнихи и дантиста. Девочка с детства очень любила танцевать, увлекалась балетом, и мать не только не запрещала ей это, но и поощряла эти занятия. Однако увлечение увлечением, но надо было подумать о дальнейшей жизни, и родители решили, что самое полезное для женщины – научиться хорошо готовить, удачно выйти замуж и вести чинную жизнь почтенной домохозяйки. Они отдали Лизу в школу поварского искусства, из которой девушка благополучно сбежала. Она не разделяла планов родителей относительно своей жизни. Это была ее жизнь, и строить ее она решила самостоятельно. Впрочем, Лиза сбежала не только из поварской школы, но и из Швеции.

В начале 30-х годов Лиза Бернстон переезжает в Париж, и, конечно, не бросает занятий танцами. Она активно занимается, берет частные уроки, выступает в мелких балетных труппах. В 1935 году она выходит замуж за своего партнера – Фернана Фонссагривса. Это был обычный брак, основанный на взаимном чувстве, общих интересах, и, может быть, ее жизнь – жизнь неизвестной балерины, нормальной замужней женщины, потекла бы дальше незаметно и банально, если бы не вмешался его величество Случай. Лиза возвращалась домой с очередного урока танцев, вошла в лифт с неким мужчиной и… незаметно с ним разговорилась. Этот человек, опытным взглядом мгновенно оценив ее внешность, предложил ей приработок – работу моделью. Этим посланником судьбы оказался знаменитый в те годы фотограф Вилли Мейвальд.

Ему нужна была девушка, которая могла бы достойно продемонстрировать шляпки. По его задумкам, важно было не только красивое лицо модели, но и ее фигура, ее умение двигаться, ее шарм и обаяние. Лиза, не долго думая, согласилась. Так, просто и обыкновенно, и началась ее карьера модели. Потом, через несколько лет, в одном из интервью, которых было огромное количество, Лиза вспоминала тот случай: “Я ужасно смутилась, но была польщена”.

Во время показа шляпок было сделано несколько фотографий, которые неревнивый и здравомыслящий муж наудачу отнес в журнал “Vogue”. Фотографии понравились, но это были обычные любительские фотографии, и была назначена еще одна, на этот раз профессиональная съемка. Проводил ее сам Георг Хорст, и в 1936 году фотографии Лизы Фонссагривс впервые появились в журнале. Впоследствии Хорст неоднократно вспоминал в различных интервью первые дни работы с будущей знаменитостью: “На той первой съемке она вся дрожала от страха, была зажата и скованна”. Однако скованность быстро прошла, ведь Лиза была практически профессиональной танцовщицей, привыкла к сцене и с успехом применила в фотостудии свои навыки артистки.

Георг Хорст рассказывал, что Лиза по его просьбе, будучи очень ответственным человеком, стала посещать Лувр, изучать статуи и портреты, чтобы научиться изящно сидеть, спокойно, раскованно стоять, правильно держать руки, голову и улыбаться. Как вспоминала впоследствии великая модель, эти походы ей очень помогли.

Супруги вели весьма активный образ жизни, много путешествовали. К тому времени Фернан Фонссагривс был вынужден расстаться с карьерой танцовщика, так как поврежденная во время несчастного случая спина не позволяла ему больше профессионально танцевать. Фонссагривс, который и раньше увлекался фотографией, переквалифицировался после травмы в профессионального фотографа. У него был недорогой и достаточно простенький аппарат “Брауни”, но пользовался он им умело и снимал Лизу постоянно, во всех путешествиях: вот она загорает нагишом, вот она катается на лыжах или на каноэ, вот танцует, а вот просто задумалась, глядя на цветок. Эти фотографии Фернан стал рассылать в модные журналы, и там они были очень быстро оценены по достоинству (что лишний раз доказывает, что главное у фотографа – не камера, а умение видеть “картинку” и хорошая модель). Фернан даже удивлялся, когда, по его выражению, “деньги посыпались со всех сторон”.

Благодаря этим фотографиям и предприимчивости своего мужа Лиза очень быстро стала самой востребованной фотомоделью в Париже. В 1937 году Эрвин Блуменфельд сделал свой знаменитый снимок Лизы, балансирующей на балке Эйфелевой башни. Как Лиза впоследствии вспоминала, ей было очень страшно, был сильный ветер, который парусил ее широкое летящее платье. Но именно такого эффекта раздувшегося от ветра платья и добивался прославленный фотохудожник. Лиза сжала себя в кулак, и фотосессия вышла на славу (правда, слово “фотосессия” тогда еще не употребляли, это называлось просто “съемка”). Другой известный фотограф, Жан Мораль, увидев это экстремальное фото, решил пойти еще дальше и сфотографировал ее прыгающей с парашютом.

С 1939 года Лиза – главная модель “Vogue”, ее продолжал снимать Георг Хорст, делая очень нестандартные и красивейшие фотографии в стиле “ню” – в обнаженном виде. “У Лизы одно из самых красивых тел, которые я когда-либо видел”, – с восхищением говорил он. Если вы посмотрите на эти фотографии, то вы увидите, что в них нет никакой пошлости, никакого желания раздеть женщину ради привлечения к журналу вульгарной публики, падкой до “клубнички”. Ее “ню” – это шедевры светописи, потому что именно грамотно выставленный свет – наряду с совершенством модели – и создает образ, которым восхищаются все. На этих снимках Лиза, как это ни парадоксально звучит, “одета” в самую разнообразную тень – то от ажурной решетки, то от замысловатого забора, то скрыта за струнами арфы или широкими полями шляпы… Свет и тень на этих фото являются героями наряду с самой Лизой.

Фотографировали, впрочем, не только всю фигуру или лицо, а только руки или ноги. Весь мир обошло фото, где запечатлены только Лизины ноги в ажурных черных чулках “сеточкой”, или ее руки, которые выглядывают из-за стола и держат прозрачную колбу и цветы. Есть и знаменитое фото, на котором красуется только один Лизин глаз. Эти фотографии стали настоящей классикой фотоискусства.

Георг Хорст дружил с семьей Фонссагривсов и именно он помог в 1938 году Фернану получить работу в модном журнале. В итоге Фернан открыл фотостудию и пользовался большим успехом, работая то в одном модном журнале, то в другом. Влиятельная Эйлин Форд говорила, что с радостью подарила бы на Рождество каждому фотографу, который работает с ее моделями, по одному снимку Фернана Фонссагривса.

Однако творческая удача бывшего танцовщика на новом поприще, высокая оценка его фоторабот Фернана привлекала мало. Он был личностью, прежде всего, творческой, а все эти фотографии были, прежде всего, коммерческими. Так, словно речь шла о чертежах или рекламных вывесках. Места творчеству оставалось все меньше и меньше, простора для самовыражения тоже, и коммерческая фотография утратила для него всю привлекательность.

Творческая неудовлетворенность самобытного фотографа совпала с началом Второй мировой войны. Неизвестно, что сталось бы с Фернаном, не будь войны, но война была, и супруги Фонссагривс решили переехать в Америку. Лиза подписала контракт с модельным агентством Пауэрса, а Фернан начал работать на “Town & Country”. Популярность Лизы была стабильна и настолько велика, что через некоторое время она решает отказаться от услуг агентства и работать самостоятельно. Это был очень смелый, но абсолютно просчитанный шаг, на который, кстати, подавляющее большинство моделей ее времени не решалось.

В 1947 году в жизни Лизы Фонссагривс возник Ирвин Пенн, один из самых знаменитых и талантливых фотографов не только своего времени, но и всего ХХ века. Журнал “Vogue” поручил Пенну сделать групповой портрет самых популярных моделей этого года, и среди них была, конечно, Лиза. Тогда-то они и познакомились. Это очень известная фотография, по крайней мере, в среде фотографов и кутюрье. Лиза на ней изображена в профиль. На групповых фото так сниматься было непривычно, модели старались показать свое лицо в фас, но Лиза не боялась необычных ракурсов. О ее востребованности говорит и тот факт, что семь моделей с этого группового снимка проработали впоследствии совсем недолго, а Лиза продолжала сниматься и через десять лет. Если карьера большинства моделей заканчивалась к тридцати годам, то она с легкостью перешагнула этот рубеж.

Лизу не только снимали, о ней много раз писали самые разные журналы. В 1949 году журнал “Time” выбрал Лизу в качестве героини статьи о развивающемся модельном бизнесе. Выбор был абсолютно справедлив, потому что она была практически единственной, кто зарабатывал на этом поприще не просто деньги, а очень большие деньги: если в конце 40-х годов большинству фотомоделей платили от десяти до двадцати пяти долларов в час, то Лиза получала сорок. И все благодаря своей внешности и манере держаться, а также и репутации. В той статье журнал “Time” описывал Лизу Фонссагривс как “самую высокооплачиваемую и самую уважаемую модель в мире высокой моды”.

Да и это не предел: своей внешностью она могла продавать автомобили и дизельные двигатели, фрукты и путешествия. Она могла продать все: от подгузников до места на кладбище. “Фонссагривс – малышка на миллиард долларов с улыбкой на миллиард долларов”, – писал “Time”. А один из заказчиков говорил, что “многие модели не пошевелят и мизинцем для работы с дешевым платьем, тогда как Лиза заставляет хлопчатобумажное платье за пять долларов выглядеть как шедевр от Schiaparelli”. Но сама Лиза не относилась серьезно к таким громким комплиментам, она лишь смеялась и с долей здоровой иронии называла себя просто “хорошей вешалкой”. Она вообще не страдала “звездной болезнью”.

В 1950 году супруги Фонссагривс решили побывать в Европе, они соскучились по родине, но судьбе было угодно распорядиться так, что им пришлось задержаться там на три месяца, так как их дочь Миа заболела ревматизмом. Фернану пришлось закрыть свою американскую фотостудию. К великому сожалению, это было началом конца. “Со мной (как с фотографом – О.Б.) было покончено, и Лиза решила, что ее карьере тоже конец, – вспоминал он. – Она запаниковала и потребовала развода. Она считала, что я уже больше никогда не встану на ноги”. Да, это было малодушием со стороны Лизы, этим поступком она словно развенчивает сказку о своей жизни, это было ее ошибкой, но кто в этом мире не ошибался? И супруги расстались.

Фернан, испанец по происхождению, вернулся на родину и там стал весьма известным скульптором. А Лиза тотчас же вернулась в Америку и довольно быстро вышла замуж за Ирвина Пенна, который был моложе ее на шесть лет и который ее буквально обожал. “Она уважала его, а он ее любил, – разоткровенничался в интервью Фернан Фонссагривс. – Паника быстро прошла. Мы остались друзьями. У нас была чудесная дочь, и нам хватило ума не превращать ее жизнь в трагедию”.

Всю свою сознательную жизнь окруженная талантливыми фотографами Лиза и сама попробовала заниматься фотографией, оборудовала фотолабораторию. На этом поприще она даже достигла определенных успехов, но забросила это дело, когда поняла, что беременна своим вторым ребенком. Родился сын, которого назвали Томом. Фотолаборатория превратилась в детскую, но Лиза не жалела. При всей своей известности она не была “небожительницей” в прямом смысле слова, она была, прежде всего, женщиной и считала, что материнство – это главное. При этом она умудрилась сохранить отличную фигуру после рождения двух детей.

Несмотря на рождение сына, ее карьера фотомодели продолжалась аж до конца 50-х годов. Потом она стала вести обычную жизнь счастливой в замужестве женщины, хотя могла бы сниматься еще лет пять-десять, потому что предложения от журналов продолжали поступать. С Ирвином Пенном она прожила до самой своей смерти в доме в центре Лонг-Айленда.

“Если бы мне пришлось прожить жизнь заново, я бы ничего не стала менять”, – сказала она в одном интервью на закате своих дней.