Когда Баку стал столицей: 60-90-е годы XIX века

В начале XIX в. азербайджанские ханства вошли в состав Российской империи. Часть ханств присоединились добровольно, часть была присоединена силой. Среди других ханств было и Бакинское ханство, присоединенное к России в 1806 г. Ханство было упразднено, и Баку стал центром новой административной единицы – Бакинской провинции.

В дальнейшем административное деление продолжало меняться, и в 1840 г. Баку становится уездным городом вновь образованной Каспийской области с центром в Шемахе. В 1846 году на Кавказе и в Закавказье создаются, как в России, губернии, и Бакинский уезд становится частью Шемахинской губернии, а Баку приобретает статус уездного города.

Шемаха продолжала оставаться «столицей» губернии до 1859 г., пока в тот год в городе не случилось очередного разрушительного землетрясения, на которые так богата эта земля. После соответствующего обследования Шемахи губернские учреждения было решено перевести в Баку, а губернию переименовать в Бакинскую с центром в Баку. Так Баку получил статус губернского города.

Активную роль в этом играл тогда еще генерал от инфантерии, исправляющий должность Кавказского наместника князь Александр Иванович Барятинский. Именно предложил шемахинскому губернатору князю Константину Тархан-Моуравову обсудить вопрос о перенесении всех губернских учреждений в Баку, приостановив при этом своим решением восстановление разрушенных построек в Шемахе.

Барятинский писал: «Положение этого города на берегу моря, устройство порта и предположенная железная дорога, для которой Баку будет исходным пунктом, без сомнения обратят этот город в значительный порт».

Он здраво предположил, что Баку со временем «доставит жителям все условия благосостояния».

Тархан-Моуравов с этим согласен не был. Он признавал, что с открытием железной дороги (до которого было еще 24 года) Баку приобретет статус весьма значительный, станет торговым и промышленным центром, однако пока этот маленький городок без каких-либо государственных учреждений, с его климатом, ветрами, песками, пылью, отсутствием пресной воды, плодородной почвы административным центром общественной и политической жизни быть не готов.

Тархан-Моуравов считал, что указанные бакинские неудобства перевешивают риск повторного землетрясения в Шемахе, поэтому лучше бы губернским центром оставить Шемаху. В противном случае все имеющиеся неудобства за несколько лет погубят больше жизней, чем шемахинские землетрясения за целый век.

«Местность Шемахи в климатическом отношении не имеет себе равной в целой губернии, а землетрясения опасны лишь для построек каменных, многоэтажных и сложенных без цемента. Если строить дома с расчетом на возможность землетрясений и под наблюдением опытных мастеров, то опасность землетрясений можно сделать весьма незначительной», – писал шемахинский губернатор.

Возможно, он просто опасался потерять место с изменением статуса Шемахи. (Опасался совершенно напрасно: после получения Баку статуса губернского города Тархан-Моуравов остался на занимаемой должности, т.е. стал Бакинским военным губернатором, управляющим и гражданской частью.)

Барятинский не сдался и решил привлечь эксперта – академика Германа Абиха, ученого, стоящего у истоков сейсмотектоники XIX в. и исследовавшего в то время причины Шемахинского землетрясения. Мнение Абиха было неутешительным для шемахинского губернатора: Шемаха отнюдь не то место, где следует быть губернскому центру. Она неоднократно разрушалась сильнейшими землетрясениями, и так будет впредь. И какие бы дома там ни строили, они будут разрушены.

Итогом стало предписание Барятинского в сентябре 1859 г. шемахинскому губернатору перевести в Баку все губернские учреждения, а в Шемахе оставить лишь уездный суд и другие уездные присутственные места.

А император Александр II в свою очередь 6 декабря 1959 г. издал высочайший указ о возведении Баку на степень губернского города с соответствующим переименованием самой губернии.

В Баку заслуги Барятинского не были забыты, и его именем названа улица (в советское время Фиолетова, в постсоветское – академика Абдулкерима Ализаде).

Конечно, аргументы Тархан-Моуравова не делать из Баку губернский центр во многом являлись объективными. Баку на самом деле был практически к этому не подготовлен, в нем не было зданий, пригодных для губернских учреждений, территория Ичери-Шехер была перенаселена, остро стоял квартирный вопрос.

Поэтому началось бурное строительство: в Ичери-Шехер сносились старые одноэтажные постройки и возводились многоэтажные дома (по тем временам не выше четырех этажей). Часто надстраивались уже существующие двухэтажные – благо крепость фундаментов это позволяла.

Такое же бурное строительство началось и за пределами Крепости. Тут же можно было размахнуться во всю ширь без каких бы то ни было ограничений.

Историк Шамиль Фатуллаев-Фигаров, рассуждая о том периоде, привел слова одного из очевидцев: «Видно, что Баку изменяется с каждым днем… На форштадте, куда население мало-помалу выползает из душных стен крепости, появилось много новых и красивых каменных домов в европейском вкусе: идет постройка двух обширных караван-сараев, долженствующих украсить город. Но самое благодетельное приобретение Баку – это великолепный и прочный резервуар из тесаного камня, устроенный для снабжения города чистою водой из Ханского родника. Резервуар, или бассейн, устроен в центре городского поселения и потому доступен каждому… Это, можно сказать, первый основной камень благосостояния жителей Баку».

Но поскольку архитектурно-планировочное развитие форштадта шло стихийно, без общего генерального плана, форштадт превратился в механически нарезанную прямоугольную сетку кварталов по традиционной схеме военных поселений. Иными словами, Баку, став губернским центром, развивался стихийно.

В расположении кварталов улавливалась тенденция роста в восточном направлении – в связи с тем, что побережье возле Ичери-Шехер было сильно заболочено. Самой удаленной частью форштадта на востоке оставался участок, занятый военным карантином, что однозначно мешало планомерной застройке кварталов. Северная граница восточной части форштадта проходила по Балаханской улице (в советское время Басина, в постсоветское – Физули), которая еще только намечалась.

Западная часть форштадта, начиная от Базарной (Гуси Гаджиева), представляла собой компактную зону и доходила своими кварталами до Нижней Нагорной улицы (Зульфи Адыгезалова). Дальше форма кварталов терялась, отдельные участки владений представляли собой бессистемную застройку Нагорной части города, которая оставалась самым неблагоустроенным районом Баку.

Этот период градостроительства Баку совпал с творческой деятельностью одного из крупнейших азербайджанских зодчих – Касым-бека Гаджибабабекова (1811-1874), сыгравшего в период активного становления форштадта большую роль в формировании центра города. Он произвел значительные инженерные и планировочные работы, в том числе строительство набережной, которая, по словам современника, входила в число сооружений, служащих украшением города.

Именно он с подачи Михаила Колюбакина, ставшего губернатором в 1863 г. и прослужившего на этой должности до 1872 г., организовал центральную площадь форштадта – Парапет. Одной из крупнейших построек на этой площади явился многоэтажный караван-сарай (1868 г.), в котором в советское время будет действовать кинотеатр «Араз».

Когда в 1872 г. был издан закон об отмене откупной системы в нефтяной промышленности, Баку за очень короткое время превратился из маленького города в большой промышленный центр и приобрел известность далеко за пределами Российской империи. В нем продолжалось строительство, осваивались новые территории, возводились все новые и новые общественные и жилые здания. Однако застройка продолжала оставаться стихийной.

Это все больше беспокоило городские власти, и периодически появлялись различные Генеральные планы. Самым лучшим станет Генеральный план Николая фон дер Нонне1898 г., губернского, затем городского инженера (главного архитектора, если современными словами), городского головы.

Пока же этого плана не появилось, стихийная застройка усугубилась еще и бессистемным строительством в начале 1870-х гг. многочисленных нефтеперегонных заводов. Естественно, копоть, дым, гарь не способствовало ни росту города, ни благоприятным в нем условиям жизни. В итоге губернская администрация подняла вопрос о перенесении заводов на выгонную городскую землю, где были осушены болота.

Этот вопрос был настолько важен, что вскоре последовала воля бывшего кавказского наместника «о сносе 147 фотогенных (нефтяных – О.Б.) заводов, находившихся вблизи городских кварталов». Этим актом фактически ликвидировался большой заводской район в черте города, в который нефтепромышленники вложили крупные капиталы. Это был исключительный факт в истории капиталистического Баку, но городские власти пошли на этот шаг в пользу городских и общественных интересов.

Так возник Черный город, точнее, как его тогда называли, городок. Еще один промышленный городок – Белый, стал естественным продолжением Черного.

Превращение Баку в губернский центр и активное вступление его на капиталистический путь развития сразу же отразились на росте близлежащих деревень. Так, очень активно стало развиваться поселение Чемберикенд, где в конце ХХ в. будет организован мемориальный комплекс «Шехидляр хиябаны», – одно из ранних юго-западных предместий Крепости. Есть предположение, что Чемберикенд возник еще в XVIII в., – тогда же, когда возник Баилов, район Тезе-пир, а также другие, позднее исчезнувшие поселения.

Естественно, что борьба губернской администрации и городских архитекторов с интересами частного капитала не проходила гладко – случались столкновения. Так, известная пароходная компания «Кавказ и Меркурий» (1866 г.) на долгие годы, вплоть до 20-х гг. ХХ в., своими сооружениями препятствовала росту набережной и бульвара в восточном направлении. Город вовсю старался отвоевать собственные же земли для их благоустройства, но компания оказалась сильнее.

Так же нелегко шло строительство в начале 80-х годов здания Тифлисского железнодорожного вокзала – из-за неорганизованной застройки многочисленных «захватчиков» городских земель. Вынужденный обратиться за содействием к бакинскому губернатору городской голова 7 мая 1882 г. писал: «Захваты земель в настоящее время приняли громадные размеры … причем само собой не берутся архитектурные условия построек, а просто дома лепятся в смешанных неправильных кучках как в деревнях. Подобные постройки воздвигаются днем и ночью, с помощью целой толпы рабочих».

Урегулирование новых кварталов стабилизировалось лишь к 1883 г., ко времени открытия железнодорожного движения Баку – Тифлис, и улицы стали приобретать четкие очертания. Однако следы самовольной застройки еще не были изжиты и ощущались в любой части города, а при урегулировании старых и новых кварталов создавали большие затруднения.

Удивительным является тот факт, что площади спорных стихийных участков превышали городские территории более чем в шесть раз. Что, естественно, делало попытки к урегулированию этих ценных для города земель безрезультатными.

Все это вынудило выступить с широкой градостроительной программой и с предложениями по урегулированию этого очень существенного для города земельного вопроса одного из гласных Думы – Гаджи Зейналабдина Тагиева. Он предложил, чтобы «Городская дума занялась проектированием улиц, садов, бульваров, площадей, базаров, участков под постройку мечетей, церквей, школ и других общественных учреждений и представляла бы составленный план на утверждение правительства».

Кроме этого, Тагиев предложил для решения вопроса по спорным землям безвозмездно уступить все участки их владельцам, но чтобы хозяева этих участков в обязательном порядке уступили городу другие свои участки для строительства вышеназванных объектов. Имелось и еще одно замечательное условие: владельцы участков были обязаны в течение пяти лет половину или треть площадей своих участков засадить деревьями.

Приятно, что в упомянутом выше генеральном плане Н.А. фон дер Нонне эти предложения были учтены. Таким образом, решалось сразу несколько проблем: город прекращал застраиваться стихийно, на его территории появлялись просторные прямые улицы и светлые площади, а также сады, скверы и бульвары, что, несомненно, являлось крайне важным для засушливого климата Баку и почти полного отсутствия в нем зелени.

Если подытожить, то перенос уездного центра в Баку в 1859 г, а также бурно развивающаяся нефтепромышленность обусловили стремительный рост города, превратив Баку за короткий период времени в один из крупнейших городов Российской империи.

Город, еще в начале XIX в. умещавшийся в крепостных стенах на территории всего 22 га, к 1881 г. вырос настолько, что его территория стала занимать площадь до 1300 га. Столь же стремителен был рост населения города, который по темпам роста обогнал все крупнейшие города Европы и даже Нью-Йорк в США.