Джонатан Свифт и его невероятное предсказание

В 1679 г. на берегу реки мальчик – а это был Джонатан Свифт – удил рыбу. Клев был плохой, но вдруг леска натянулась. Мальчик потянул, – и из воды показалась крупная прекрасная рыба. Но она сорвалась с крючка…

Через много лет в автобиографических записках Свифт поведал: “Досада мучает меня до сих пор, и я верю, что это было предзнаменование для всех моих будущих разочарований”.

Жизнь великого автора “Путешествий Гулливера” трагична и содержит много тайн, клеветы, наветов и злопыхательств со стороны завистников и врагов. Одни мстили ему за то, что он жестоко их высмеял, другие, что оставил слишком мало им в своем завещании. Из-за того, что Свифт делал из своей жизни великую тайну и был мистификатором, после его смерти возникло много кривотолков.

В годы учебы в Дублинском университете товарищи относились к Свифту с уважением, но без особой любви – его немного боялись; пугала острота и сарказм суждений. Однако многим импонировала настойчивость его характера. В университете произошел случай, определивший его дальнейшую судьбу. В 1685 г. в большом зале университета в присутствии профессоров, раздававших степень бакалавра искусств, странный студент, потерпевший уже один раз на экзамене по логике неудачу, вновь появился перед экзаменаторами, не пожелав, однако, ознакомиться с учебниками.

Его спросили: как же сумеет он рассуждать, не зная правил логики? Он ответил, что сумеет рассуждать и без правил. Неслыханная наглость вызвала скандал. Свифт все же получил степень, но еле-еле, по “особой льготе”, как было сказано в экзаменационном листе. Таковы были его первые унижения и первый повод к возмущению против людей. Он учился лишь тому, чему хотел. Уже в 17-18 лет Свифт знал себе цену и подчеркивал независимость своего мышления и характера.

В 1689 г. Свифт получил должность секретаря и чтеца сэра Уильяма, на полном содержании, с жалованьем в 20 фунтов в год. Следующее десятилетие в его жизни связано с именем сэра Уильяма Темпла. Именно в этот период Свифт сделался великим гуманистом, самым свободным, наиболее реалистически и трезво мыслящим человеком своего времени.

В 1692 г. Свифт защитил диссертацию и получил степень магистра и опять служил у сэра Уильяма в Мур-Парке вплоть до его смерти в 1699 г. Тогда Свифт записал в своем дневнике: “Он умер сегодня, 27 января, в час ночи, и с ним умерло все, что было хорошего и доброго среди людей”.

Сэр Уильям знакомил своего секретаря с видными политиками, знаменитыми поэтами и литераторами. И Свифт начал писать. Когда ему было 29 лет, наряду с торжественными одами он создал гениальное произведение “Сказку бочки” (в понимании англичан – пустая болтовня, лапша на уши) – “произведение, написанное для совершенствования человеческого рода”.

В Мур-Парке, прогуливаясь как-то с одним из друзей и увидев старый вяз, вершина которого высохла и была почти без листвы, Свифт сказал: “Я точно так же начну умирать с головы”. Этому пророчеству суждено было сбыться. Когда ему было 30 лет, его впервые посетила непонятная для докторов того времени болезнь, во время приступов которой он терял слух, испытывал сильнейшие головокружения, иногда обмороки.

Симптомы необычной болезни, точное определение которой было дано лишь в конце XIX в. – синдром Меньера, или “лабиринтин”, – постепенно усиливались, приступы учащались. С начала 1730-х гг. Свифт с ужасом стал замечать, что они имели следствием потерю памяти. Возникло убеждение, что последние годы жизни он проведет, пораженный слабоумием. Но до этого было еще далеко.

В имении сэра Уильяма Свифт познакомился с Эстер Джонсон. Она родилась в 1681 г., Свифт был старше ее на 14 лет. Было достаточно оснований для предположения, что девочка была незаконной дочерью сэра Уильяма. В Мур-Парке она находилась на особом положении, и в своем завещании сэр Уильям оставил ей значительную сумму, не упомянув ни словом ее мать.

Свифт дружил с маленькой Эстер, читал ей книги, подходящие ее возрасту, учил грамотно писать. Он сам был еще очень молод, нелюдим и одинок, и хорошенькая черноглазая Эстер, которую он переименовал в Стеллу, незаметно завоевала его сердце. Когда ей исполнилось 17, а ему 31 год, их отношения приобрели иной характер, они полюбили друг друга.

В 1700 г. Свифт поселился в Ирландии, Стелла поехала за ним и стала жить поблизости вместе с пожилой компаньонкой. Она знала, что Свифт не намерен сочетаться с ней браком. Это была нелепость, одна из свифтовских тайн; он вообще был противником брака, а она уважала его странности, понимая, что он не такой, как все. В то же время внебрачная любовная связь представлялась ему нравственным уродством, их отношения должны были оставаться платоническими, и никаких изменений здесь не предполагалось.

Потом они сочетаются тайным браком, без свидетелей, и записи о котором не осталось. Свифт пошел на этот шаг, чтобы избавиться от посягательств другой Эстер – Ванессы, как он ее называл. Но в день бракосочетания Свифт неожиданно узнал из хранившегося в Дублине документа, что он является незаконным сыном сэра Уильяма и, следовательно, сводным братом Стеллы. Это был самый несчастный день в его жизни…

Свифт писал много блестящих сатирических памфлетов. Его афоризмы стали крылатыми. Например: “У нас совершенно достаточно религии, чтобы заставить друг друга ненавидеть, но так мало ее, чтобы побудить друг друга любить”, “Сердиться – это значит мстить самому себе за ошибки других”, “Люди с узкими душами – как бутылки с узкими горлышками: чем меньше в них содержится, тем шумнее содержимое выливается наружу”, “Развлечение – это счастье тех, кто не умеет думать”, “Я не встретил ни одного человека, который не умел бы терпеливо, как истый христианин, выносить несчастья ближнего своего”.

И вот мир узнал “Гулливера”. Этот роман окружен множеством тайн и загадок. Очень долго не было доказательств, что “Гулливер” написан именно Свифтом. Сам Свифт никогда не заявлял прямо, что он – автор книги, появившейся в книжных лавках Лондона 28 октября 1726 г.

Как попала к издателю рукопись книги? Это стало известно лишь через 200 почти лет, когда были опубликованы письма к издателю романа Бенджамину Мотте за подписью некоего Ричарда Симпсона, в которых тот предлагал его вниманию записки своего кузена Лемюэля Гулливера. В темный осенний вечер у дома мистера Мотте остановился наемный кэб. Спустившись на звонок, он обнаружил на пороге своего дома сверток с “правдивыми записками” и пустую улицу.

Прошло немного времени, и все поняли, кто автор “Гулливера”. С сентября 1726-го по март 1727 г. Свифт жил в Дублине в атмосфере потрясающего успеха, о невероятной популярности книги ему писали друзья из Лондона. А в Дублине в его честь устраивали уличные шествия и фейерверки, жгли костры. Зачем ему понадобилась мистификация с авторством? Чего он добивался, скрывая, что написал “Гулливера”? Какой смысл был в том, чтобы подбросить рукопись на порог дома издателя Мотте? Единственное объяснение – странности гениального человека. У каждого гения они – свои.

В середине 1736 г. здоровье Свифта ухудшилось, последние три года жизни он был лишен рассудка. Умер он в 1745 г. в возрасте 78 лет.

В “Путешествиях Гулливера”, в третьей части (“Путешествие в Лапуту”), говорится о летучем или плавучем острове Лапута, на котором среди прочих ученых живут астрономы.

“Эти ученые большую часть своей жизни проводят в наблюдениях над движениями небесных тел при помощи зрительных труб, которые по своим качествам значительно превосходят наши. И хотя самые большие тамошние телескопы не длиннее трех футов, однако они увеличивают значительно сильнее, чем наши, имеющие длину в сто футов, и показывают небесные тела с большей ясностью. Это преимущество позволило им в своих открытиях оставить далеко позади наших европейских астрономов. Так, ими составлен каталог десяти тысяч неподвижных звезд, между тем как самый обширный из наших каталогов содержит не более одной трети этого числа.

Кроме того, они открыли две маленькие звезды или спутника, обращающихся около Марса, из которых ближайший к Марсу удален от центра этой планеты на расстояние, равное трем ее диаметрам, а более отдаленный находится от нее на расстоянии пяти таких диаметров. Первый совершает свое обращение в течение десяти часов, а второй в течение двадцати одного с половиной часа, так что квадраты времен их обращения почти пропорциональны кубам их расстояний от центра Марса, каковое обстоятельство с очевидностью показывает, что означенные спутники управляются теми же самыми законами тяготения, которому подчинены другие небесные тела”.

Не возникает сомнений, что “Гулливер” – книга фантастическая и в то же время острая, беспощадная сатира на окружавшее Свифта общество. Но как автору удалось такое гениальное предвидение?

Известно, что в 1609 г. Галилей изобрел телескоп и в 1610 г. открыл четыре спутника Юпитера, совершающих обороты вокруг этой планеты за несколько дней; обнаружил кольцо Сатурна и в этом кольце – две маленькие точки, два спутника, что выразил стихами: “Наблюдал тройное лицо высочайшей планеты”.

С 1771 по 1778 г. Кассини открыл еще четыре, а в 1789-м Гершель – еще два спутника. За десять лет до того он открыл два спутника Урана. И лишь в 1877 г., в год Великого противостояния Марса, когда Марс от Земли был на минимальном расстоянии в 55 млн.км., американский астроном А. Холл (1829-1907) открыл два спутника Марса. Тогда же итальянский астроном Скиапарелли, обладавший феноменальным зрением, разглядел их без телескопа. Ближайший к Марсу спутник был назван Фобос, что в переводе с древнегреческого означает имя демона страха, а более отдаленный от Марса – Деймос – по имени демона ужаса.

Фобос восходит на западе и заходит на востоке в течение марсианских суток три раза. Он находится на расстоянии 9380 км. от Марса и один оборот вокруг него совершает за 7 ч. 39,2 мин. Деймос совершает один полный оборот вокруг Марса за 30 ч. 18 мин. От поверхности Марса он находится примерно в три раза дальше, чем Фобос, то есть на расстоянии около 23500 км. Так что приблизительно Свифт был прав. Каким образом, каким внутренним зрением он смог угадать существование двух спутников Марса, обнаруженных А. Холлом через 132 года после его смерти?

Свифт мог знать об открытиях Галилея, даже наверняка знал о них. По аналогии с Сатурном почему бы не предположить, что и у Марса два спутника? Однако более логично было предположить, что только один, как у Земли? Поражает его утверждение о времени обращения спутников и отношении его к их расстоянию от центра Марса.

Его расчеты не могли быть точными, но в целом он был прав. Ясновидение ли это, или какое-то сверхъестественное волшебство? Ни одно пророчество относительно судеб людей или государств не может сравниться с этим.

В “галерее пророков” Свифт уникален и неповторим так же, как его странности, его необычная, полная трагизма судьба, его гениальные произведения.