«Драконовые» ковры Азербайджана: история и происхождение

Одним из инициаторов создания музея «Текстиль» в Вашингтоне – Джордж Мейер, всю свою жизнь посвятил изучению коврового искусства. В музей в свое время пополнился большой коллекцией драконовых ковров.

Страстный любитель кавказских, в частности драконовых ковров, Мейер годами пополнял фонд музея “Текстиль” уникальными высокохудожественными коврами. В 1948 г. он в музее “Текстиль” впервые организовал выставку драконовых ковров. Надо отдать должное господину Дж.Мейеру, вложившему столько сил, энергии и любви в дело собирания этих редких ковров.

В течение столетия ковры с изображением дракона привлекали, внимание многих иностранных и советских исследователей. В монографии и в отдельных статьях исследователи затрагивали вопрос об их происхождении, причисляя их к “Кавказу” – Армении, Дагестану и Губинской ковровой зоне в Азербайджане.

Нет надобности останавливаться на этих работах, так как они общеизвестны. Однако хотелось бы обратить внимание на монографию о ранних кавказских коврах доктора Чарльза Гранта Эллиса. Эта книгам приуроченная к 50-летнему юбилею основания музея “Текстиль” (1925-1975), в основном посвящена драконовым коврам (её написание планировалось ещё в 1948 г. Мехметом Ага оглы).

Эллис в целом решает вопрос о происхождении драконовых ковров. Он пишет, что во многих известных изданиях губинские ковры (имеются в виду драконовые ковры) были причислены к Армении и что эта сомнительная гипотеза была еще больше углублена в книге ‘История ковра” Ф.Р.Мартина, который, основываясь на раскраске армянской рукописи ХIII в., утверждает древность армянского ковроделия.

Далее Эллис отмечает, что эту гипотезу полностью отрицали Генри Якоби и Артур Поп, на основании доскональнрго анализа композиции, узоров среднего поля и бордюра, а также колорита относящие драконовые ковры к Губе, Ширвану, Карабаху и Газаху.

По Эллису, к армянским относятся ковры, которые имеют надпись на армянском языке, а также созданные в советское время в окрестностях Еревана.

Чехословацкий ученый Людмила Кибалова также отмечала, что драконовые ковры прежде считались коврами армянской или монгольской работы и только в последнее время доказана их связь с местной азербайджанской культурой.

Принадлежность драконовых ковров к коврам Азербайджана подтверждает азербайджанский ученый Расим Эфендиев в своей работе “Художественное ремесло Азербайджана в музеях мира.”

В частности, долголетний опыт и знание ковра позволили Л.Керимову поддержать вывод Генри Якоби, Артура Попа и Чарльза Гранта Эллиса, считающих драконовые ковры губинскими, ширванскими, карабахскими, казахскими, т.е. азербайджанскими.

Ковры с изображением дракона являются неотъемлемой частью традиционного коврового искусства Азербайджана. Сравнительный анализ разных видов искусства средневекового Азербайджана подтверждает, что образ дракона и феникса возник в религии, фольклоре Азербайджана раньше, чем ковры с этими изображениями.

Как известно, процесс создания новых форм и образов в искусстве не всегда синхронен в веках. Задатки мотивов и узоров, которые были применены в тех или иных произведениях искусств XV-XVI вв. появились намного раньше, то есть мотив, прежде чем попасть в круг коврового орнамента, живет в фольклоре, народных сказках и литературных произведениях.

Изображения противоборства фантастических существ – дракона и феникса на коврах Азербайджана появляются в эпоху Тимуридов. Можно предположить, что этот композиционный прием был создан на более ранних этапах безымянным художником либо мастером из Тебриза.

Например один из ворсовых ковров, сотканный в Карабахе в XV в. в традициях народных мастеров, причислялся многими ковроведами к турецким коврам «Анатолия» с рисунком дракона и феникса, только в сильно стилизованной форме. Очевидно, этот рисунок взят из эталонной композиции тебризского мастера.

Мотив дракона, противоборствующего с фениксом имеет связь с аналогичными авестийскими образцами. Согласно авестийскому верованию, дракон олицетворяет Ангра Маню –        силу зла и выступает как символ, приносящий засуху, смерть и т.д. Ангра Маню противостоит положительному началу мира, силе добра Ахурамазде – фениксу.

Борьба добра и зла в образе дракона и феникса берет свои корни в городском народном фольклоре азербайджанцев и персов. Не случайно феникс – Самандар является символом персидской геральдики.

Итак, образ дракона, находящегося в противоборстве с фениксом, пришел в ковер из народного городского фольклора, тесно связанного с зороастризмом. Наряду с этим в азербайджанском скотоводческом фольклоре существует и другой образ дракона, который в отличие от авестийского имеет позитивный смысл, восходящий к пантеистическим символам. Висевший в шатре или в доме безворсовый ковер “верни” с изображением дракона должен был приносить счастье, изобилие, так как символ дракона на нем скорее попадал в круг понятий дождь – плодородие.

Мотив дракона с фениксом, распространяясь по всем ковроткацким регионам Азербайджана, постепенно менял первозданную форму. Исчезла мотив феникса, остался лишь изображение дракона. Место злого авестийского дракона занимает образ доброго дракона, то есть авестийский дракон под влиянием скотоводческого сельского верования и фольклора утрачивает злое начало, превращаясь в воплощение добра.

Характерной особенностью азербайджанского народного искусства, в том числе коврового, являемся то, что народные мастера никогда не впускали символов злых существ в круг орнаментальных образов, считая, что в этом мире должны существовать и жить только добрые образы.

Драконовые ковры роднит единая композиционная схема, известная в Азербайджане под названием “бенди-руми» (византийская цепь) и состоящая из логически связанных растительных элементов “хатаи”. Необходимо отметить, что как элементы хатаи, так и композиция “бенди-руми” в средневековом азербайджанском искусстве были каноническими рисунками, использованными, наряду с десятками других узоров и рисунков, профессиональными тебризскими художниками.

Как известно, в XVI в. Тебриз – столица Сефевидов переживал период подлинного расцвета. Во дворца Сефевидов существовала библиотека, вокруг которой были объединены художники – миниатюристы, каллиграфы, орнаменталисты – наггаши. Под руководством устада Султана Мухаммеда в ней были созданы эталонные эскизы многих уникальных ковров, в том числе эскиз известного ковра “Шейх Сефи». Эта библиотека и творчество работающих в ней художников сыграли огромную роль в формировании школы азербайджанского орнаментального искусства.

Позже орнаментальные композиции, узоры Тебризской школы, распространившись по всему Ближнему Востоку, создали единый тебризский стиль.

Средневековье оставило ценный трактат о живописи -«Ганун ос- Совар», написанный тебризским художником-миниатюристом и поэтом Садиг-беком Афшаром (XVI в.). Являясь автором многих прекрасных миниатюр, Садиг-бек Афшар в трактате описывает методику и технику рисования. Состоящий из 17 кратких стихотворных разделов трактат носит характер канонического наставления тебризским художникам.

В разделе «О видах орнамента» Садиг-бек Афшар подробно разбирает каждый элемент, рисунок, каждую композицию, которые должен использовать в своих творениях начинающий художник.

В разделе об искусстве изображения Садиг-бек Афшар описывает также основные канонизированные изображения, называя в том числе аждаха – дракона и симурга – феникса:

“Скажу, что такое изображение животных Каково (оно), сколько (их) и как именуется каждое.

Одно (из них) – симург, а другое – аждар, Затем – лев и зебу, о брат.”

Приведенные сведения из трактата о средневековом орнаментальном строе и изображениях дают полное право считать драконовые ковры подлинно азербайджанскими коврами.

Итак, первые ковры с изображением дракона – эталоны, которые были созданы в Тебризе профессиональными художниками. Позже распространяясь по всему Азербайджану, они начали производиться народными мастерами Ширвана, Карабаха и Губы. Народные мастера стилизовали мотивы хатаи и дракона, постепенно отказались от рисунка феникса. Затем исчезает и мотив дракона.

К сожалению, некоторые исследователи, не обращая внимания на классическую композицию ковров типа “Дракон”, образованных на основании схем бенди-руми и из элементов хатаи, свойственных мусульманскому Востоку, на основании случайной надписи “Гохар” причисляют эти ковры народным мастерам, которые ни в средневековье, ни на рубеже XIX-XX вв. не знали даже названий элементов и композиций драконовых ковров.

Таким образом, элементы хатаи, формирующие драконовые ковры, являются продуктом мышления народов мусульманского Востока.