“Братья Елисеевы”: Торговая империя из ящика апельсинов

Возможно ли из 100 рублей и коробки апельсинов создать шикарный Торговый дом с капиталом 8 миллионов рублей? Петр Касаткин, сын крепостного крестьянина графа Шереметьева, доказал, что все это очень даже возможно.

В XIX в. в России возникла новая форма предпринимательства – товарищество. Они стали самой распространенной формой предпринимательства в конце XIX – начале XX в. К 1893 г. в Петербурге сконцентрировалось 50 процентов всех товариществ страны.

Купцы, народ находчивый и оборотистый, умело приспосабливались к новым обстоятельствам. Старый принцип, выраженный в пословице: “Не обманешь – не продашь”, сменился стремлением к точности в расчетах, корректности и надежности, культуре торговли.

Одним из таких торговых домов был дом “Братья Елисеевы”, издавна гремевший по всей Европе, славясь качеством своих вин и прочих продуктов. Винные погреба и кладовые Елисеевых на Биржевой линии Васильевского острова занимали 4,3 тыс. кв. сажен.

После выдержки их вина продавали не только в Петербурге, но и отправляли в Бордо, Лондон, Нью-Йорк. В 1892 г. Елисеевы получили золотую медаль на выставке в Париже за выдержку французских вин.

Первым из Елисеевых был Елисей Касаткин. Именно под такой фамилией числился в ревизской сказке крепостной крестьянин принадлежавшей графу Шереметеву деревни Новоселки Родионовской волости Ярославского уезда. И сын его в домовой книге был записан как графский садовник Петр Касаткин.

Тот самый Петр Касаткин, сын Елисеев, который в рождественский вечер 1812 г. удивил графских гостей настоящей свежей лесной земляникой.

История эта настолько известна, что рассказывать ее в подробностях вряд ли имеет смысл. Ну вырастил садовник в своей тепличке землянику, ну попотчевал ею приехавших в имение встречать Рождество графа, жену его Прасковью Жемчугову да подругу Варю Долгорукую. Ну сказал барин сдуру: “Угодил! Проси что хочешь!”

Как оказалось, 36-летний Петр давно хотел одного – свободы. Для себя и семьи. И барин не посмел нарушить слово дворянина, данное в присутствии свидетелей. Уже в начале 1813 г. сам Петр и вся его семья (жена Мария Гавриловна и трое сыновей – 12-летний Сережа, 8-летний Гриша и 6-летний Степа) получили вольную и 100 рублей подъемных. После чего они отправились в столицу, в богатый Петербург.

Устроившись на жительство у давних знакомых, Петр уже на следующее утро приобрел себе лоток, купил у купцов мешок апельсинов и, наполнив лоток необычными фруктами, вышел на Невский проспект.

Апельсины на Невском среди совершавших променад аристократов шли на ура. Уже к осени удалось собрать сумму, нужную для того, чтобы снять лавку в доме Катомина (Невский, 18) для торговли “на скромных началах… сырыми продуктами жарких поясов Земли”. А в 1814 г. Петр разбогател настолько, что выкупил и родного брата Григория.

Бизнес шел успешно, и к концу 10-х гг. XIX в. братья скопили капитал, достаточный для вступления в купеческое сословие. Записались, отмечая добрую память отца, Елисея Касаткина, как Елисеевы.

А в начале 20-х Петр Елисеев, дабы не платить лишнего перекупщикам, решил сам съездить в те самые “жаркие пояса” за товаром. По дороге его корабль пристал к острову Мадейра. Загрузились питьевой водой, продовольствием, захватили почту и “забыли” на острове Петра Елисеева.

Тому так понравилось местное вино, что он решил переложить обязанности по закупке испанских фруктов на плечи сопровождавшего его приказчика, а сам остался на Мадейре, желая получше ознакомиться с винодельческим процессом.

Ознакомление продолжалось несколько месяцев. За это время Петр Елисеевич подружился со всеми портовыми грузчиками, научился отличать “мадеру раннюю” от “мадеры скороспелой”, обошел практически все островные винодельни, своими ногами выжал не одно ведро виноградного сока и на борт возвращающегося домой корабля был поднят в полубессознательном состоянии. Но купец оставался купцом – вместе с ним на борт были подняты 20 бочек лучшего мадейрского вина.

Поскольку лавочный склад братьев был небольшой, для нового товара пришлось снять на питерской таможне специальный оптовый склад. Елисеевская “мадера” пришлась столичной публике по вкусу, и на вывеске братьев к слову “продуктами” добавилось “и винами”.

Кстати, именно братья назвали вина, доставленные с Пиренейского полуострова, “портвейном”, т.е. вином из Португалии. Для быстрой доставки товара в Петербург Елисеевы закупили в Голландии три судна. Фирма вела торговлю за наличные и имела за границей прекрасную репутацию.

Григорий быстро наладил прямые отношения с лучшими торговыми домами Европы и развил торговлю внутри страны в “главнейших провинциальных” городах. Закупленные партии красных и белых вин, после выдержки в собственных подвалах Петербурга и розлива в бутылки (в день разливали до 15000 штук), Елисеевы отправляли и за границу – в Лондон, Париж и Нью-Йорк.

В ближайшие два года Петр Елисеевич совершил еще три экспедиции: во французский порт Бордо, португальский Опорто и испанский Херес. Вскоре лавка братьев превратилась в главный виноторговый центр Петербурга. Размеры помещений не позволяли полноценно удовлетворять растущие потребности клиентуры, и в 1824 г. братья купили первый свой собственный дом (Биржевая линия, 10), в котором открыли первый собственный магазин “колониальных товаров”.

В 1825 г. после смерти Петра Елисеевича по его духовному завещанию руководство фирмой перешло к вдове Марии Гавриловне и старшему сыну Сергею, который ввел в своем магазине традицию вечернего поедания приказчиками фруктов.

По его мнению, в “братской” фирме все продукты должны быть самыми свежими, а поэтому, перед тем как выложить фрукты на витрину, их тщательнейшим образом осматривали и при любом намеке на брак (пятнышко, лопнувшая кожура, зеленый бочок) откладывали в сторону.

В продажу такие продукты уже не шли ни под каким видом. Но и выбрасывать их было нельзя (не дай бог, кто увидит, что у Елисевых “продукт спортился”). И домой служащим его не отдавали по той же причине. А поэтому после закрытия магазина приказчики, служащие и грузчики собирались вместе и ели апельсины, персики, маракую, папайю и прочее…

В 1841 г. Мария Гавриловна умерла, и бразды правления фирмой приняли три брата: Сергей, Григорий и Степан Елисеевы. Однако равенство было только на бумаге – всем в фирме руководил старший Сергей, ведший дело по “отцовской методе” и укрупнять его не собиравшийся.

Только после его смерти в 1858 г. Степану и Григорию удалось развернуться вовсю. Уже через пару месяцев после того, как Сергей Петрович оставил этот бренный мир, братья учредили “Торговый дом “Братья Елисеевы” с основным капиталом без малого 8 миллионов рублей, затем купили гигантские склады в Петербурге, Москве и Киеве, а также в винодельческих районах Европы, завели собственный флот.

Все это позволило братьям уже к началу 60-х гг. покупать вино не просто крупными партиями, но целыми урожаями. Почти двадцать лет подряд братья закупали полностью лучшие виноградные урожаи всех лучших европейских винных регионов. Как следствие – золотые медали, полученные елисеевскими винами на Венской и Лондонской выставках. Петербуржцев и москвичей приманивали заморские бутылки затейливых форм со странными названиями.

В 1874 г. фирма “за долголетний полезный труд на благо Отечества” удостоилась высочайшей милости именоваться “поставщиками двора Его Императорского Величества” и размещать на своих вывесках и этикетках знаки государственной символики Российской империи.

Кроме высокого престижа такая привилегия давала еще и хорошую защиту от подделки. Дело в том, что если просто за подделку чужой продукции нечистый на руку купец по тогдашним законам наказывался штрафом, то за незаконную печать государственного герба весьма реально было, лишившись всех средств и прав, отправиться на каторгу.

В 1879 г. умер Степан Елисеев, и его место в фирме занял единственный сын – Петр. Однако поруководил он семейным делом недолго: энергичный и нагловатый дядя Григорий Петрович быстро оттеснил его от дел, и уже в 1881 г. Петр Степанович официально покинул компанию.

Уже его сын – Григорий Григорьевич – в 1900 г. на Всемирной Парижской выставке представит коллекцию вне конкурса – “Retour Russie”, за что будет награжден орденом Почетного легиона, высшей наградой Франции.

К тому времени уже существовало выражение “империя Елисеевых”: они владели не только магазинами и товаром, но и собственным транспортом – кораблями, автомобилями, конными обозами; имели свои конфетные и рыбные цеха, виноградники в Крыму, конный завод в Орловской губернии, 117 доходных домов в Петербурге, акции в банках. Это был, по сути дела, хорошо налаженный и взращенный на российской почве торгово- промышленный синдикат мирового значения.

Но, безусловно, главным мероприятием Г.Г. Елисеева было открытие супермагазина в Москве на Тверской. Дворец княгини Белосельской-Белозерской на пересечении Тверской улицы и Козицкого переулка Григорий Елисеев купил 5 августа 1898 г. Торжественное открытие “Магазина Елисеева и погреба русских и иностранных вин” на Тверской состоялось летом 1901 г. Позже были открыты шикарные магазины в Петербурге и Киеве.

В 1910 г. Г.Г. Елисеев получил потомственное дворянство. Сыновья его уклонились от торговых дел: вопреки воле отца один из них стал хирургом, другой – юристом, третий – востоковедом. За это они были лишены его материальной поддержки.

Апофеозом торгового дома стало празднование его столетия 22 октября 1913 г., дерзко совпавшее с 300-летием дома Романовых. Празднество проходило в конторе товарищества, в собственном доме Елисеева на Биржевой линии. На нем присутствовали 3,5 тыс. человек.

Но блистательная история торгового дома Елисеевых закончилась трагически. Григорий Григорьевич был человеком с бурным характером, страстным, увлекающимся. К числу его увлечений относился, например, парусный спорт: он основал в Галерной гавани, в помещении яхт-клуба, школу плавания под парусами для подростков, где преподавали морские офицеры.

В 1914 г. Григорий Григорьевич всерьез влюбился в жену известного петербургского ювелира. Он объявил об этом своей жене, Марии Андреевне, предложил ей развод и отступное – большие деньги, но та твердо заявила: “Ни за какие деньги любовь свою не продам”.

Вскоре она повесилась, сыновья порвали с отцом и отказались от отцовских миллионов. Григорий Григорьевич обвенчался со своей возлюбленной и уехал навсегда за границу. Два его сына эмигрировали в 1917 г. и поселились в Париже, но с отцом так и не помирились. Николай Григорьевич стал биржевым журналистом.

Оставшиеся в Советской России Елисеевы в декабре 1937 г. были обвинены в контрреволюционной деятельности и расстреляны. Позднее, потомки Елисеевых проживали в России, Франции, Швейцарии, США.

А магазин на Тверской в Москве так и остался Елисеевским. Даже в официальных бумагах советских времен его называли “Гастроном № 1 “Елисеевский””. Такова была сила бренда, созданного несколькими поколениями питерских купцов.