Баку в жизни семьи Ростроповичей

Мстислав Ростропович – знаменитый сын Баку, всемирно известный музыкант и дирижер, виртуоз-виолончелист и пианист, педагог и общественный деятель.

Его вклад в мировую культуру невозможно переоценить. Однако музыканты такого масштаба, как правило, рождаются в семьях с глубокими музыкальными корнями. Там произошло и с Мстиславом Ростроповичем. Музыка была основной составляющей в семье не только его отца, Леопольда, но и деда, Витольда.

Редкая, практически уникальная фамилия «Ростропович» когда-то давно звучала как «Ростроповичус». Именно такую фамилию носили предки Мстислава Леопольдовича, т.к. были родом Литвы. Его прадед Иосиф Ростроповичюс переехал из Вильно в Варшаву, входившую вместе с Польшей в состав Российской империи, женился на чешке и дослужился до почетной должности городского судьи.

В семье Иосифа музицирование было традицией – все члены семьи пели, играли на фортепиано. Его сын, Ганнибал-Владислав (1829-1908) в 1856 г. обвенчался в Варшаве с Флорентиной-Брониславой, дочерью казенного ревизора Людовика Штек и Текли, урожденной Рудницкой. Свидетелями на свадьбе были родной брат жениха Казимир Ростропович и двоюродный брат Юзеф Боретти, варшавский архитектор.

У молодой четы родились пять сыновей и четыре дочери. Старшему сыну Витольду-Войцеху, родившемуся в 1858 г., суждено будет уехать в Воронеж и стать дедом Мстислава Ростроповича. Четверо его братьев остались в Польше.

Витольд получил домашнее образование и в 70-е гг. поехал в Лейпциг – постигать азы инженерного дела. Одновременно он учился у профессоров местной консерватории Рейнеке и Ядассона. Любовь к музыке взяла верх над техникой и в самом конце 70-х гг. Витольд оказался в качестве педагога в Воронеже.

Объяснить, каким образом его выбор пал именно на этот город, сложно. Есть сведения, что среди местного дворянства были Гаушильдты, которые, как предполагают воронежские исследователи, могли являться родственниками бабушке молодого Витольда. На их покровительство в первое время он мог рассчитывать.

Витольд стал домашним учителем музыки и преподавал фортепианную игру в классической гимназии. В те годы музыка была обязательна в каждой интеллигентной семье, поэтому в учениках недостатка не было. В 1883 г. его избрали членом правления Воронежского отделения Императорского русского музыкального общества (ИРМО), а с 1896 г. он стал его директором. Кроме музицирования, Витольд сам сочинял и постоянно участвовал в концертных вечерах и благотворительных концертах.

Семейная жизнь Витольда устроилась довольно быстро. Собственно, благодаря этому он и остался в Воронеже.

Представление о том, как это произошло, дает случайно обнаруженное воронежскими исследователями письмо Анны Германовны Пуле от 30 января 1880 г.: «Тюля выходит замуж. Жених Тюли – молодой милый образованный человек, Витольд Ганнибалович Ростропович. Он поляк, родители его живут в Варшаве. Он учитель музыки, играет превосходно и зарабатывает довольно. Человек он хороший, не пьет, не играет, живет скромно, занимается уроками, хотя имеет богатых родителей. Он кончил курс в Политехническом училище в Лейпциге и в то же время брал уроки музыки у профессора консерватории. Данные все хорошие. Свадьба будет, вероятно, в конце апреля или начале мая… Мама и все наши довольны выбором Тюли, дедушка не совсем, потому что Витольд Ганнибалович не лютеранин…»

Тюля – это домашнее имя Матильды, старшей среди дочерей преподавателя немецкого языка, коллежского асессора Александра Петровича Пуле и упомянутой Анны Германовны. Анна была выходцем из известной в Воронеже с 40-х гг. XIX в. семьи Столлей (Штоллей). Ее отец, Герман Федорович (1810-1887), названный в письме «дедушкой», был ревнивым лютеранином. И, кстати, тоже музыкантом – он играл на органе в кирхе на каждом богослужении и однажды, сидя за своим любимым инструментом, внезапно скончался.

Итак, Витольд в 1880 г. обвенчался с 17-летней Матильдой (1863-ок.1942) и приобрел многочисленных родственников в лице Штоллей, Пуле, Мюфке. Сама Матильда в 1873-1879 гг. училась в Мариинской гимназии, но после замужества посвятила себя детям и любимому мужу.

На службе Витольд не состоял, а потому формулярных списков не оставил – педагогов-музыкантов начальство не причисляло к домашним учителям и не контролировало их работу.

В сентябре 1889 г. Витольд стал преподавателем фортепианной игры в мужской классической гимназии, но вел занятия приватным образом, получая не жалованье, а плату за уроки. С этого момента и вплоть до 1905 г. его имя постоянно значится в «Памятных книжках Воронежской губернии» с указанием адреса.

За 15 лет преподавания в гимназии через руки Витольда Ростроповича прошли многие юные дарования. В те годы музыка была непременной спутницей всякого интеллигентного человека, сносно играть на фортепиано умел любой гимназист. Безошибочно можно назвать двух учеников Ростроповича по гимназии: известный литературовед Борис Михайлович Эйхенбаум (1886-1959) и его брат Всеволод (1882-1945).

Кроме этого, в 1895 г. гимназию окончил Павел Щеголев (1877-1931), известный историк и литературовед, в 1904 г. – Георгий Федотов (1886-1951), философ и историк. Музыковед Ю.В. Воронцов, впервые собравший сведения о В.Г. Ростроповиче – педагоге и музыканте, предположил, что у него мог совершенствоваться выпускник гимназии 1892 г. Гавриил Романовский (1873-1941), впоследствии известный пианист.

В 1905 г. В.Ростропович оставил работу в гимназии и занимался лишь домашними уроками. Однако востребованность педагога была велика и без гимназии. Музыкальная жизнь в Воронеже значительно оживилась в начале 80-х гг. Гастроли знаменитостей, среди которых был М.П. Мусоргский, концертные вечера, частные школы – все это требовало приложения сил местных энтузиастов.

В 1883 г. В.Ростропович значится среди членов правления отделения ИРМО. Газетные отчеты постоянно называют имя Витольда Ганнибаловича в числе тех, кто занят в очередных концертах ИРМО.

Пожалуй, наибольшую известность В.Ростропович приобрел как автор музыкальных сочинений, активно издававшихся в Воронеже с середины 80-х гг. В серии «Коллекция любимых произведений» были изданы его «Две прелюдии».

Вслед за этим появился составленный им из образцов классики, преимущественно русской, «Репертуар юного пианиста», разделявшийся на две части: для начинающих и для более подготовленных исполнителей. В дальнейшем «Репертуар юного пианиста» расширялся и совершенствовался.

С середины 90-х гг. В.Ростропович многократно печатался в «Педагогическом сборнике сочинений для фортепиано, распределенных по степеням трудности с обозначением аппликатуры и педали, изданных под редакцией В.Г. Ростроповича». Педагогический репертуар В.Ростроповича поступал в продажу во многие города России и использовался как учебное пособие. Не исключено также участие В.Ростроповича в редактировании других сборников.

Витольд Ростропович скоропостижно скончался 25 сентября 1913 г. Он был погребен на Чугуновском кладбище, в той его части, где хоронили католиков и лютеран. Могила музыканта не сохранилась, кладбище, оказавшееся почти в центре города, позднее было уничтожено, а земля ушла под застройку.

У Витольда и Матильды было четверо детей. Младшего, родившегося 26 февраля 1892 г., назвали Леопольдом и крестили в католическом костеле. Так же, как и его отец и дед, Леопольд унаследовал любовь к музыке, и обучаясь в классической гимназии, музыке уделял намного больше времени, чем общеобразовательным предметам.

Понятно, что навыки игры на пианино он получил от своего отца, но его профессиональное будущее решила встреча с чешским виолончелистом А.А. Лукиничем. Леопольд стал учиться у Лукинича, и постижение виолончельного мастерства продвигалось столь успешно, что уже с 1904 г. стал виртуозно выступать в концертах – в 12-летнем возрасте!

А в 13-летнем возрасте Витольд Ростропович привез его в Петербург на экзамены в консерваторию. Услышав яркую одухотворенную игру юного воронежца, глава петербургской виолончельной школы, профессор Александр Вержбилович (1849-1914) согласился принять его в свой класс. Это было великолепное начало пути к будущей европейской известности.

Однако Леопольд не ограничился уроками виолончельного искусства, а продолжил свои занятия на фортепиано в консерваторском классе Анны Николаевны Есиповой (1851-1914) – создательницы крупнейшей русской пианистической школы. Он двигался навстречу музыкальной универсальности гигантскими шагами. И все давалось этому живому (казавшемуся даже легкомысленным) артистичному юноше легко.

В 1910 г., в возрасте 18 лет, Леопольд окончил консерваторию с золотою медалью, что было редким, высшим отличием, которого удостаивались лишь самые талантливые выпускники. Например, его однокашник, в будущем известный профессор Московской консерватории Семен Козолупов и, как о нем позже говорили, глава русской виолончельной школы, получил при выпуске лишь серебряную медаль.

Но жизнь не разлучит этих двух виолончелистов. Их судьбы причудливым образом скрестятся, и не только по линии профессиональной: они женятся на родных сестрах Федотовых из Оренбурга, выпускницах Московской консерватории. Эти связи найдут свое отражение и в жизни их детей – Леопольд, умирая, скажет: «Виолончель и рояль, как ни будет трудно, не продавать, а Славе учиться у Козолупова».

После окончания консерватории Леопольд был командирован в Париж, где также окончил консерваторию, получив Гранд-при и звание виолончелиста Европы. Выступив в нескольких концертах в Петербурге и Москве, он отправился в турне, где концертировал совместно с целым рядом знаменитостей, например, с Шаляпиным, Батистини, Жаном Тибо. Начало турне было положено на польской земле.

Концерты в Лодзи и Кракове, а затем и в Париже вызвали восторженные отзывы публики, похвалу в прессе. Был даже выпущен рекламный проспект «Виолончелист-солист Леопольд Ростропович», где цитировались некоторые рецензии и отзывы на концерты русского музыканта. Его называли «благородным романтиком», «редким мастером кантилены», «одухотворенным, темпераментным артистом», «выдающимся музыкально-художественным явлением на концертном небосводе» и предрекали «господину Ростроповичу, которому только 18 лет, блестящую будущность».

Прибыв в столицу Франции, Леопольд остался здесь на стажировку у знаменитого испанского виолончелиста и дирижера Пабло Казальса (1876-1973).

Возвратившись в Воронеж, Леопольд осенью 1911 г. дал концерт, сбор от которого передал в пользу неимущих учеников реального училища. Из Воронежа Леопольд совершал сольные гастрольные поездки. В 1912 г. он принял решение переехать в Петербург и поступить в оркестр Мариинского театра. Эта работа не мешала ему одновременно давать концерты в городах России и за границей. В 1918 г. он, спасаясь от голода в Петрограде, оказывается в Саратове, где становится профессором консерватории.

Его оригинальная техника, отличительное музыкальное чутье, мелодизм, исполнительский темперамент восхищали слушателей и обещали ему грандиозное будущее. Он был недюжинным пианистом, хотя обрел славу прежде всего как выдающийся виолончелист. В сущности, он единственный из четырех детей Витольда и Матильды унаследовал блестящие способности музыканта-универсала: абсолютный слух, память, способности к сочинительству, прирожденный артистизм, наконец, руки виртуоза-инструменталиста.

При этом, влюбившись в виолончель с юных лет (под влиянием Лукинича), он не забросил и фортепиано, продолжая считать этот инструмент основой профессионального совершенствования любого музыканта. Подобное отношение к этим двум инструментам унаследовал от отца и его сын. Известен афоризм Мстислава Ростроповича: «Фортепиано – фундамент инструментализма».

В 1914-1916 г. Леопольд довольно часто посещает Баку, где занимается как концертной, так и преподавательской деятельностью. Сказать что либо определенное об этих двух годах его жизни довольно сложно, т.к. профессиональные историки этот период осветили плохо, а некоторые псевдо-историки, которых интересует в семье Ростроповичей лишь их немецкое происхождение, склонны выдумывать сверх меры. Да и бурные события XX в., в том числе Первой мировой войны, не благоприятствовали сохранению фамильных архивов.

В семейных же воспоминаниях Ростроповичи в 20-30-е гг. старательно избегали определенного круга тем: то, что составляло предмет гордости до 1917 г., после этого многими стало восприниматься с точностью до наоборот. Да к тому же Леопольд Ростропович умер, когда его дети еще не вышли из юношеского возраста. О том, что Леопольд – польский дворянин с исторической родословной, сын и дочь узнали лишь в конце ХХ в.

Между тем в канун 70-летия Мстислава Ростроповича в Польше разыскали фамильный дворянский герб Ростроповичей и подписанный российским императором Александром II документ, в котором значилось: «Считать семью Ростроповичей со всеми его сыновьями причисленной к высшей гильдии дворянства» (в 1881 г. Ростроповичи были внесены в VI часть дворянской родословной книги по Варшавской губернии).

В Воронеже Леопольд Ростропович бывал практически каждый год и всегда давал концерты. Очередной его приезд пришелся на лето 1919 г. Вернуться в Саратов, где он преподавал с консерватории, не удалось: за Козловом (позднее Мичуринск) железная дорога оказалась перерезанной белыми. Ростропович остался в Воронеже.

Первого октября 1919 г. в город вошли белые, а 5 октября в газете «Воронежский телеграф» вышло объявление о предстоящем «в ближайшее время» концерте «заслуженного профессора Саратовской Алексеевской консерватории известного виолончелиста Леопольда Ростроповича».

Публично было также заявлено о том, что сбор от концерта поступит в личное распоряжение генерала Шкуро. Ростропович будто бы намеревался дать целую серию сборных концертов и создать «оркестр воронежских добровольцев имени славного генерала Деникина» и приглашал желающих к себе на квартиру.

Имел ли место концерт, газета не сообщила, хотя выходила еще две недели. Музыкант ушел из города вместе с белыми, но неожиданно объявился год спустя. Прибыл он не просто так, а с мандатом Наркомпроса для проверки музыкальных учреждений губернии.

Кому-то из воронежцев такое возвращение не понравилось и в «Воронежской коммуне» за подписью «Н.К.» появилась заметка «Белогвардейский держиморда» с таким пассажем: «На днях прибыл в Воронеж небезызвестный воронежцам содержателям частной музыкальной школы гражданин Ростропович. Тем, кто оставался в Воронеже в дни безудержного разгула пьяных банд Мамонтова и Шкуро, хорошо известно, как сей почтенный муж услаждал слух пьянствующих генералов чудными звуками симфонического оркестра, которым он дирижировал».

Были и другие публикации, и, к сожалению, газетной полемикой эта история не ограничилась, а имела свое продолжение: 9 ноября 1920 г. в квартире Л.Ростроповича был произведен обыск, а сам он арестован. На первый допрос его вызвали 20 ноября. В протоколе зафиксировано, как предшествовавшие события объясняет сам музыкант: когда город заняли белые, его вызвали в штаб и приказали взять на себя организацию оркестра и концертов. На следующий день к нему домой явился офицер и под угрозами заставил написать объявление в газету. Самого концерта не было: Ростропович уверял, что симулировал болезнь руки. Оркестра им. Деникина он не создавал, хотя желающие находились.

При наступлении красных белогвардейцы вынудили Ростроповича, как мужчину призывного возраста, уйти вместе с ними. По дороге, в Белгороде, Ростропович заболел сыпным тифом и в больнице встретил приход красных. Новой властью были востребованы его знания: он назначен заведующим подотделом искусств, организовал музыкальную школу, дал массу концертов в пользу раненых красноармейцев. В Москве Наркомпрос поручил обследовать состояние музыкального образования в Воронежской и Курской губерниях.

Наивным было бы полагать, что музыкант-дворянин был полностью искренен, но, с другой стороны, кроме объявления в «Воронежском телеграфе», ему ничего в вину и не ставили. Второй допрос состоялся 1 декабря. Следователя теперь заботила только пресловутая публикация, а был или не был концерт, его особо не интересовало.

В итоге Л.Ростроповича, уличенного в службе у белых, предлагалось заключить в лагерь на три месяца. Но вынесенный 2 декабря 1920 г. коллегией ГЧК приговор оказался суровее: два года концлагеря, по амнистии сокращенные до одного года. Не помогло и высокое заступничество: 7 декабря было представлено ходатайство зампреда реввоентрибунала 2-й Особой армии Вильгельма Чакста об освобождении музыканта под его поручительство.

Так 13 января 1921 г. Л.Ростроповича из чекистского «реформатория» отправили в концлагерь, размещавшийся в Митрофановском монастыре, и подвергли принудительным работам.

Его прошения о сокращения наказания со ссылкой на болезнь (перенес возвратный тиф с осложнением на сердце), на одинокое положение престарелой матери, на польское происхождение (по мирному договору 1921 г. все поляки, осужденные за политические преступления, подлежали амнистии, и Ростропович просил выслать его в Варшаву), не возымели последствий. И только запрос из ЦИКа о его судьбе сработал: 9 июня 1921 г., ровно через 7 месяцев после ареста, Ростропович был освобожден. (В 1992 г. он был посмертно реабилитирован – когда его дело из спецхрана КГБ было передано в Госархив.)

Сразу же после освобождения Леопольд Ростропович уехал в Саратов. Впрочем, уже в августе 1922 г. он снова выступал с концертами в Воронеже. Политические страсти закончились, жизнь в музыке продолжалась. И не только в музыке – в 1922 г. Леопольд женился. Это был его второй брак. Его вторую жену звали София Николаевна Федотова и она также имела самое непосредственное отношение к музыке – ее родители были основателями первой в городе музыкальной школы.

С Софией Леопольд познакомился в ее родном Оренбурге, когда гастролировал там. К тому времени София, прекрасная пианистка, была уже местной знаменитостью. После свадьбы она не только принимала участие в концертах Леопольда как аккомпаниатор, но и занималась преподавательской деятельностью.

Уже в июне 1922 г. ее ученики предстали перед слушателями, отзыв одного из них завершался информацией: «Заключительным аккордом концерта было выступление учителей устроителей концерта С.Н. Федотовой-Ростропович и профессора Ростроповича, которые сыграли произведения… Глиэра и Рахманинова».

В мае 1923 г. газета «Степная правда» приглашала на «показательный концерт при участии Софьи Николаевны Ростропович и под руководством известного профессора музыки Леопольда Ростроповича. Программа концертно-музыкального утра составлена из изысканных и разнообразных номеров».

Про тот период жизни Л.Ростроповича известна одна довольно забавная история. В 1922 г. он отправился на концерт в одну Богом забытую деревню, в которой музыканту был обещан рояль. Однако и виолончель на всякий случай с собой тоже взял. Рояль оказался раздолбанной фисгармонией. Крестьянам было скучно слушать классику, и они попросили «что-нибудь под танец». На чем это сыграть? На фисгармонии?! В итоге один из крестьян предложил Ростроповичу сыграть на «скрипкиной матери» – виолончели. С тех пор Леопольд в шутку называл свой инструмент именно так – скрипкина мать.

В 1925 г. у Леопольда и Софии, которые вели насыщенную гастрольную жизнь и находились тогда в Саратове, родилась дочь Вероника. Потом был Оренбург. Там в 20-е гг. было довольно голодно, но тут Леопольда с семьей приглашает в Баку великий Узеир Гаджибеков. Видимо, знакомство двух корифеев состоялось в 1914-1916 гг. в Баку. В том же 1925 г. семья Ростроповичей переезжает в Баку. К тому времени там работали многие из его коллег по Саратовской консерватории. Семья поселяется на первом этаже дома на Колодезной улице.

С 1925-го по 1931 г. Леопольд Ростропович являлся профессором Азербайджанской государственной консерватории. Он проводил у себя на квартире репетиции струнного квартета, созданного им из профессионалов – преподавателей консерватории (Ю.Эйдлин, Н.Цимберов, В.Адамский и сам Ростропович). Это был первый струнный квартет в истории азербайджанского музыкального искусства.

Осенью 1931 г. семья переезжает в Москву, где Л.Ростропович нередко дает концерты и в тоже время преподает в училище им. Гнесиных. В 1935 г. ему присваивается звание Заслуженного артиста РСФСР. В начале Великой Отечественной войны семья Ростроповичей уехала в эвакуацию в Оренбург и поселилась в доме крестной матери Мстислава и Вероники, Е.А. Лонткевич.

Из документов военной эпохи мы узнаем, что «…с 1 сентября 1941 г. в кинотеатре «Молот» перед сеансами выступает концертное трио в составе артистки Государственного Ордена Ленина Большого Академического театра СССР Э.Гитер-Шипатовской, заслуженного артиста РСФСР профессора Л.В. Ростроповича, аспирантки Московской консерватории Р.В. Глезер. Концерты трио слушаются с большим вниманием и пользуются заслуженным успехом».

С того же времени Леопольд Витольдович стал преподавать в музыкальном училище по классу виолончели. Среди учеников и его 15-летний сын Мстислав. Местный журналист, делясь впечатлениями о концерте эвакуированных музыкантов, писал: «Слава Ростропович сыграл свою поэму для виолончели, прелюдию для фортепиано. Первая часть виолончельного концерта исполнена заслуженным артистом РСФСР профессором Ростроповичем с фортепианным сопровождением автора».

А вскоре на страницах областной газеты появился некролог: «31 июля 1942 г. скончался заслуженный артист РСФСР профессор Леопольд Витольдович Ростропович, один из самых выдающихся представителей русской виолончельной школы. В лице Л.В. Ростроповича советская музыкальная общественность потеряла большого артиста, лауреата русских и международных конкурсов, выдающегося педагога, воспитавшего целую плеяду виолончелистов. Люди, знавшие Л.В. Ростроповича, всегда будут вспоминать о нем как о высоко одаренном исполнителе, композиторе и педагоге, отзывчивом человеке и прекрасном товарище».

В силу различных обстоятельств могила Леопольда Витольдовича на долгие годы была утеряна и лишь в 1993 г. благодаря усилиям городской администрации Оренбурга была найдена и приведена в порядок.