Баку в записках русского художника Алексея Боголюбова (1824-1896)

Алексей Петрович Боголюбов (1824-1896) – выдающийся русский художник, писавший природу, морские пейзажи, масштабные сцены морских баталий.

Творческое наследие Боголюбова весьма обширно, и среди его работ известно несколько, сделанных после посещения Баку.

Смотрите также: Баку 1861 года в картинах А.П. Боголюбова (10 ФОТО)

Ниже, написанный Боголюбовым посвященный Баку и Каспию отрывок из «Записок моряка-художника. 1856-1857», опубликованных в журнале «Русская старина» за ноябрь 1888 г.:

…В Астрахани нас встретил наш старый приятель, начальник съемки Каспийского моря, известный ученый-гидрограф, капитан второго ранга Н.А. Ивашинцов. Он ждал меня, ибо я имел поручение от Гидрографического департамента сделать под его руководством все входы в порты Каспийского моря и нарисовать приметные пункты. Я написал здесь несколько этюдов. Нарисовал ботик Петра Великого и, распростившись с женой и братом, отплыл в Каспий на военном пароходе «Тарки».

Более подлейшего судна я и не видывал. Старый, валкий, слабосильный тихоход потащил нас на устье Волги, которая все становится шире и шире, отходя от Астрахани. В прибрежных камышах и тальнике стоят рыбные ватаги. Это самые ужасные комариные вертепы. Вечером, когда мы стали на якорь, я съехал на одну из них, и, несмотря на всю лютость всякой «мушкары», мне довелось видеть чудную картину, которую я никогда не забуду.

В это время был вытащен к берегу невод. Скоп рыбы был так велик, что дотаскивать вплотную не бывает возможности, ибо тяжесть прорвет сеть, а потому вокруг невода стоят люди и держат его крылья повыше воды. Делом этим занимаются преимущественно бабы. Некоторые стоят по горло в воде, а где очень глубоко, то тут поддержка идет с лодок. В середине невода работают рыбаки, они хватают рыбу за хвост и мечут ее на берег.

Работа кипит, все кругом плещется и серебрится. Добыча, как непрерывный фонтан, летит по золотистому небу, шлепаясь на землю. Прибавьте к этому говор, крик, шум, плеск воды и ее пыль, в которой все это тонет, и, право, жаль, что такой прелести не изобразишь! Бился я неоднократно над этой картиной, но все выходила дрянь. Конечно, поживи я в этом месте недели две, то натура помогла бы.

…По пути к Баку чертил разные берега. Зашли в Дербент и, наконец, мы подошли к Змеиному острову, притону Стеньки Разина, а затем пристали к бакинской пристани.

Первый туземец, взобравшийся на «Тарки», был мальчик лет четырнадцати по прозвищу «Мордахгышка», так его окрестили матросы. Это был хитрая бестия. Попрошайка, маклак и даже воришка, но зададут ему оплеуху, он смеется, дадут грош, просит другой, ловок он был на все и служил на побегушках. Говорят, что своей работой кормил мать и двух сестер, а потому и был терпим. Нырял он, как рыба, когда бросали грош в воду, не хуже смельчаков, которых видел я на острове Мадера или в Неаполе.

Город Баку очень мне понравился. Тут стоит дивная башня древняя на берегу моря и, конечно, легендарная. Говорят, что какая-то красавица царица с нее угораздила в море. Теперь башня уже стоит на суше, ибо уровень воды понизился. Здесь есть красивый базар, хотя и небольшой, мечети, и вообще колорит востока чувствуется вполне. Но что тут всего драгоценнее, это ханский дворец с его изразчатою древнею входною аркой. Плохо его берегут и сильно грабят. Я сам стащил изразец, в чем чистосердечно каюсь. Но ведь он в Радищевском музее, а потому хотя бы и более украсть следовало для такого почтенного дела.

Нефть в то время текла обильно здесь. Поехали мы на Кокоревскне заводы и в молельню Будды, где служили индусы перед неугасимым огнем. По-моему, это все-таки канальи, ибо видя чиновных людей, служа молебен по-своему, упоминали и царское имя, а как другие говорят бывалые, это делают только тогда, когда знают, что получат за это на водку. Тип этих фанатиков замечательный, сухой, высокий, бронзовый.

Возвращаясь вечером или ночью домой в Баку, по дороге я видел чудную картину. Было тихо. Пастух согнал свое стадо в кучу и, пробуравив дыры в песке, зажег природный газ, который восьмью высокими столбами служил оградой и освещением и охраной баранов.

На пятый день стояния в Баку Ивашинцов получил донесение, что в 60 милях от Баку и 25 от берега явился вулканический остров. Феномены эти не новы в Каспийском море, и мне довелось его видеть.

Приблизились мы к острову в половине шестого вечера, тотчас съехали с парохода, запасшись необходимыми инструментами для его осмотра. Вокруг новорожденного плавала нефть. Сперва островками, а у окраины была сплошная. Погода стояла тихая. Штиль. На поверхности воды макушка острова белелась издали, но когда приблизились, то громадная стая птиц всех величин поднялась и начала крутить в воздухе. Причиною такого обилия был горячий грунт вулканической грязи, который успел затвердеть.

Не желая подвергать людей и себя риску, Ивашинцов записал данные, которые выкладывались по мере надобности, чтоб по ним ходить судам. Температура земли была высокая, кажется, доходила до 60 градусов, окружность извержения была верста пять саженей, высоты полсажени. В середине был слышен гул, внутри, когда приложишь ухо.

Обмерили его кругом, а также глубину конуса, оказалось, что он был очень крутой и глубина около основания была 45 саженей. Матросы, как народ практичный, сейчас же занялись сбором яиц всех возможных величин, которые благодаря теплоте высиживались птицами, тут были и громадные, и крошечные. А эта тварь Божия, когда завидела грабеж, то сильно гоготала на все лады и спускалась на людей, долбила им башки.

Набили ее порядком, но вся эта морская птица сильно воняет рыбой и черства, но матросики, едя ее, и Бога славят, все же лучше солонины. Да еще даровое блюдо. Выйдя из района плавающей нефти, мы ее зажгли и с парохода долго любовались этим эффектом горящего моря, которое огненными пятнами окружало остров, над которым кружились стаи птиц.

Отсюда мы направились в Астробадский залив к островам Орлов и Потемкин. Тут стояла каспийская флотилия под командой капитана 1-го ранга Рудакова, состоявшая из трех шхун плохого свойства. Видел я гору острова, горела она при закате солнца розово-огненной пирамидой, хоть от берега было миль на 80. Хребет горы, конечно, не был виден. Такого эффекта я еще никогда не видел!